Выводя из стойла жеребца на последнюю сумасшедшую прогулку по берегу моря, Вэл меньше всего ожидал встретить по дороге Софи. Он принял приговор Фелана покорно и даже с благодарностью, понимая, что пора уезжать из этого места. Единственным, что его не устраивало, был тот факт, что корабль отплывал средь бела дня.

— Я ни за что не надену больше юбки! — твердо сказал Вэл, вскакивая в седло.

Фелан стоял посреди двора, наблюдая за братом.

— Один, последний, раз, Вэл, — попросил он. — Мы ведь справлялись с этим до сих пор…

— Я лучше дам себя повесить! — упрямо заявил Вэл.

— Не сомневаюсь в этом. Но подумай, каково тогда будет твоей драгоценной Софи.

И Вэл понял, что побежден.

— Но, как только мы выйдем из гавани, я сдеру с себя эти юбки и выкину их за борт! — сказал он зловещим тоном.

— Я не стал бы на твоем месте этого делать, — заметил Фелан. — Сам знаешь, что говорят иногда о матросах. Как бы они не сочли твое представление слишком волнующим…

— Надеюсь, ты сумеешь меня защитить, — прорычал в ответ Вэл.

— Вэл, — неожиданно серьезно произнес Фелан, — мне очень жаль. Я знаю, что ты любил ее.

Вэл лишь криво улыбнулся в ответ:

— Это тебя надо бы пожалеть, братец. Я по крайней мере не стыжусь себе в этом признаться.

Он ускакал в ночь, прежде чем Фелан успел что-то ответить. И скакал так, пока не наткнулся на Софи.

Господи, ведь он мог убить ее! А сейчас девушка лежала на песке, глядя на него своими потрясающими голубыми глазами, и Вэл понял, что она больше не сердится. Сердце его, только что успокоившееся после пережитого потрясения, снова забилось быстрее, и Вэл почувствовал, как кровь застучала в висках.

— Что вы делаете здесь? — поинтересовался он, стараясь, чтобы голос звучал вполне обыденно. Но он по-прежнему склонялся над Софи, по-прежнему держал ее за руку, да и выражение его лица не позволяло обманываться относительно владевших им чувств.

— Мне сказали, что вы уезжаете.

— Завтра утром, — не стал отрицать Вэл. — Так будет лучше.

— Возьмите меня с собой!

Вэл быстро отпустил ее руку, но не нашел в себе сил отстраниться.

— Не говорите глупостей. Это было нереально даже тогда, когда предполагалось, что я женщина. Но сейчас это нереально вдвойне. Вы не можете уплыть из дома с двумя неженатыми мужчинами.

— Тогда женитесь на мне! — Софи села и дерзко посмотрела прямо в глаза Вэлу. — Я шокирую вас, не правда ли? Ну и пусть. Может быть, моя мать бывает иногда смешной, но она научила меня добиваться того, чего я хочу. А я хочу вас.

— Вы не знаете, о чем говорите! — Вэл попятился назад, но Софи схватила его за руку и привлекла к себе.

— Нет, знаю, прекрасно знаю! Вы отлично объяснили мне это тогда, в беседке. Я хочу выйти за вас замуж. Заниматься с вами любовью и рожать от вас детей.

— Это абсолютно невозможно.

— Почему же? Вы ведь не Вэлери Рэмси. Вы… — Она вдруг растерянно наморщила лоб. — Я ведь даже не знаю вашего имени.

— Валериан, — сказал он. — А настоящей фамилии у меня нет. Я незаконнорожденный. Кроме того, я беден и достойного существования тоже вам предложить не могу.

— У меня достаточно денег и отличное происхождение. Хватит на нас двоих.

— Но меня ищут по подозрению в убийстве! — в отчаянии воскликнул Вэл.

Софи была такой красивой в лунном свете, она так очаровательно пыталась разложить все по полочкам… Но теперь-то Вэл не сомневался, что после этих слов Софи встанет и убежит от него, как она уже сделала это однажды. Однако вместо этого на губах ее появилась улыбка, и девушка вздохнула с облегчением.

— Я знала, что у вас должна быть по-настоящему серьезная причина лгать мне.

— И вы даже не хотите знать, совершил ли я это самое убийство?

— Нет, — сказала Софи. — Если совершили, значит, и на это у вас были серьезные причины. А если нет, то это тем более меня не касается.