Тигриные глаза - Ширли Конран

— Давай рассказывай! Мы же видим, что произошло что-то сногсшибательное… Поставь наместо, Вольф. Это корм для кошек.

Лицо Плам пылало.

— Действительно сногсшибательное! Инид только что подтвердила, что картину Синтии и картину шведа писал один и тот же человек. Но Амбросиус Босхарт-старший, якобы написавший картину Синтии, жил в периоде 1573 по 1621 год, а полотно шведа, как предполагается, принадлежит кисти Яна ван Кесселя-старшего, который появился на свет только в 1626 году. Так что теперь у нас есть вполне определенное доказательство подделки!

— И что же, у тебя вскоре будут для полиции два официальных заявления? Синтии и шведа? — спросила Дженни. Плам помрачнела.

— Здесь не все так просто, потому что картина Синтии была приобретена в Англии, а швед купил свою в Париже. Полиции двух стран придется налаживать взаимодействие по этому вопросу, что скорее всего потребует какого-то времени. Но круг сужается! Инид не называет мне фамилию шведа, но полагает, что тот согласится отказаться от своего инкогнито ради того, чтобы разоблачить мошенника…

— Значит, ты вот-вот пригвоздишь его? — спросила Лулу.

— Нет, черт бы его побрал, — в сердцах выругалась Плам. — Я даже не представляю, кто он такой. Лулу, разве Вольфу можно пить кулинарный херес?

Четверг, 7 мая 1992 года

Через три дня после того, как Плам вернулась, к ней зашел детектив инспектор Кригг. В дорогом плаще «барберри» он сидел в гостиной и слушал взволнованный рассказ, разглядывая записи и диапозитивы. Закончив, Плам посмотрела на него, ожидая одобрения.

Он задумчиво постукивал колпачком ручки по зубам.

— У вас получилось довольно неплохо…

Плам просияла. Мошенник скоро будет у них в руках. И потенциальный убийца теперь не казался ей страшным. Письма с угрозами мог писать Лео, ведь он был в Нью-Йорке, когда пришло первое, а его смерть свидетельствовала о том, что он был замешан в темных делах. Чем больше Плам раздумывала, тем правдоподобнее ей казалась эта версия.

— Теперь я могу выйти с этим на французскую полицию, — продолжал детектив. — Но думаю, вы понимаете, что Тонон, возможно, просто еще одно звено в этой цепи. У вас нет убедительных доказательств того, что именно он распространитель фальшивок или их изготовитель. Если бы он был таковым, выйти на него было бы намного труднее, так мне кажется.

— Да, выйти на него было труднее, чем на всех остальных! — возмутилась Плам.

— Конечно. Но вы допустили ошибку, вынудив Монфьюма звонить Тонону, не поставив в известность французскую полицию. Они бы отследили номер телефона Тонона и ждали бы в бистро именно в тот момент, когда Монфьюма звонил ему. Это была бы чистая и легкая работа.

— Вы думаете, Монфьюма просто так назвал бы какому-то жандарму номер телефона, не предупредив немедленно Тойона об этом?

— Монфьюма сделал бы именно то, что ему было бы сказано в полиции. Там знают свое дело, у них есть свои способы добиться того, что нужно.

Кригг смотрел на сосредоточенное лицо Плам.

— И вместо того чтобы устроить ему ловушку, вы вспугнули Тонона. Теперь тот, кто фабрикует подделки, уже Предупрежден и залег на дно, и мы можем никогда не добраться до него… — Хотя он не произнес их, слова «из-за вашего невежества и действий дилетантки» повисли в воздухе между ним и приунывшей Плам.

Смягчившись, инспектор добавил:

— Но вы, безусловно, установили факт совершения преступления, миссис Рассел. Когда, по-вашему, следует ожидать официального заявления о подделке от Синтии Блай?