Жеребец - Джеки Коллинз

Есть у шотландского виски и кока-колы одно хорошее качество. Если их смешать, получается приличный коктейль, который можно пить хоть целый вечер без всяких опасений, не то что какую-нибудь гремучую смесь. Я выпил их, должно быть, штук шесть или семь и, лишь когда пошел отлить, обнаружил, что уже поймал кайф. Еще чуть-чуть, и был бы уже пополам. Хорошо, что вовремя остановился. Обычно я могу позволить себе и больше, но сегодня, видимо, из-за перевозбуждения, спиртное подействовало на меня гораздо сильнее.

Пот лил с меня градом — так я наплясался с Молли Мэнди, которая любому танцору сто очков вперед даст. Она пришла в «Хобо» одна и подсела к нашему столу. Я хотел было подсунуть ее Франклину, но вовремя спохватился, ведь Мэнди слопает молокососа с потрохами! Хотя, кто знает, может, это и пойдет ему на пользу.

Внезапно я обнаружил, что танцую с Гнусиком. Гнусик виляла бедрами как ненормальная.

— Ох, Тони, как здорово! Ты никогда не танцевал со мной, когда мы были вместе.

«Фанки-стрит». Цветик сегодня превосходит сам себя. Гнусик потряхивает грудями. Цветик улыбается во весь рот. Хитрюга, я ему покажу! Он ставит «Джампин Джек Флеш». Пот льет с меня в три ручья. Хэл переругивается с Франко. Кругом все покатываются со смеху. Сегодня всем весело. Сэмми тискает свою школьницу. «Трамп». И почему именно Отис Реддинг должен был погибнуть в этой паршивой авиакатастрофе? Цветик несколько месяцев не вылезает из траура, дольше, чем по Мартину Лютеру Кингу. Гнусик почти вывалилась из платья, хихикает, рыжие волосы развеваются. Внезапно она превращается в Молли Мэнди, а я говорю:

— Сделай одолжение, Молли, трахнись с Франклином.

Музыка постепенно становится медленнее, потом еще медленнее. С кем же я танцевал? Ах, да, с Карлой Кассини, прелестной итальянской кинозвездой. Пахнет она просто обалденно, но вот волосы под мышками отравляют все впечатление. «А у тебя большой, да?» Ах, Цветик, что он со мной делает? Это не Мэсси там со Сьюки?

— Мой продюсер — он возвращается в Рим, но только на один день, так что я жду тебя этой ночью. Хорошо я придумала, да?

Ох, какая женщина! А как же Алекс? Может, если я в последний раз изменю ей, то это не страшно? Опять медленная нежная мелодия. Цветик — уничтожу! Карла прижимается ко мне всем телом, просунула ногу между бедрами и откровенно трется…

— Нужно соблюдать осторожность, — шепчет она. — За мной следят. Он всегда оставляет своих шпионов.

Мы кружимся, так тесно прижавшись друг к другу, словно слились в одно целое.

— Мой адрес: 102, Марлофилд-стрит. Маленький дом. Приходи через полчаса, постучи в заднее окно. Я все устрою.

Вот те на! Франко и итальянцы-официанты сгрудились вокруг танцплощадки, вытягивая шеи, чтобы получше разглядеть, чем мы занимаемся.

— Я пошла, — вдруг сказала Карла, и я остался один как неприкаянный.

Час от часу не легче. Лучше пока посидеть. Молли Мэнди уже развернулась на полную катушку — прижалась к Франклину и что-то нашептывает ему на ухо. Вид у Франклина совершенно обалдевший. Потолок вдруг поплыл, клянусь Богом. Откуда-то вынырнула Гнусик.

— Может, тряхнем сегодня стариной, а? — шепчет мне на ухо, одновременно пытаясь всунуть в него язычок.

Молли Мэнди весело подмигнула мне через стол. Мэсси и Сьюки вернулись и сели рядышком. Жирный коротышка с сигарой в зубах подкатился к Гнусику и положил пухлую лапу ей на плечо.

— Ты что, всю ночь собираешься сидеть с этим козлом?

— О, Чаки, извини, я сейчас.

— Да уж, пожалуйста.

— Кто это? — спросил я.

— Чак Ван Марлес-младший, — ответила она. — Продюсер. Придется идти. — — А тебя, кажется, никто не держит. Гнусик грустно посмотрела на меня.

— Какая же ты все-таки сволочь, Тони.

Ну и голос, как он меня раздражает! Я проследил, как она пробилась через толпу к Чаки-младшему. Черт с ней!