Я так хочу! - Джеки Коллинз

Мы встречались с ней два раза в неделю в роскошных апартаментах на верхнем этаже небоскреба на бульваре Уилшир. Я понятия не имел, кому принадлежит эта квартира; ясно было только, что не Элли, поскольку никаких личных вещей здесь не было.

— Это твой скворечник ? — спросил я однажды.

— Нет, — коротко ответила она, не добавив больше ни слова.

В свое время она, должно быть, была настоящей красоткой.

Даже сейчас, в пятьдесят с небольшим, она все еще могла кружить головы. Мне она рассказывала, что муж не спит с ней вот уже несколько лет.

— На мой взгляд, он слишком любит извращения, — поделилась она как-то, впиваясь мне в спину своими длинными, похожими на птичьи когти ногтями. — Он предпочитает девочек по вызову, так почему я не могу позволить себе развлечься на стороне?

«Конечно, можешь, — подумал я. — Особенно до тех пор, пока ты платишь мне по пятьсот баксов за сеанс».

Но такие «откровенные» разговоры случались у нас редко: Элли была очень деловой дамочкой. От меня ей нужны были не разговоры, а секс — как можно больше и как можно чаще. За это она и платила: на тумбочке возле кровати всегда лежали пять новеньких, хрустящих банкнот по сто долларов. Должно быть, она думала, что это меня возбуждает.

Что ж, секс так секс. Это я умел, и умел хорошо. Готов поспорить, что ничего подобного она не получала за всю свою жизнь.

Со временем Элли стала рекомендовать меня своим знакомым, и моя клиентура существенно расширилась, причем все это были женщины из высших кругов. Голливудские вдовы, как я иногда называл их про себя. У большинства из них мужья, конечно, имелись, но чисто номинально; ни одна не получала от своих супругов ни ласки, ни внимания, а я готов был дать им все, в чем они так нуждались.

И все они теперь были моими. Жена знаменитого режиссера.

Бывшая жена кинозвезды. Развратная старая агентша. Деньги для них ничего не значили — эта публика уже привыкла тратить сотни и тысячи на удовольствия.

Однажды я спросил Элли, не может ли она помочь мне с карьерой.

— Я уже помогла тебе, — спокойно ответила она. — Я нашла тебе клиенток больше, чем ты в состоянии обработать.

— Я имею в виду не эту карьеру, — ответил я.

Она сжала мою мошонку своими холеными пальцами.

— Надеюсь, ты не хочешь стать актером, милый ? — спросила она почти ласково. — Все актеры — дрянь, шваль, мусор. К ним все так и относятся. А в сексе ты король — так оставайся королем.

Откровенно говоря, я рассердился на нее за то, что она так несерьезно отнеслась к моей мечте. Тем же вечером в актерском классе я разыграл с Марджи одну сценку и сорвал аплодисменты.

Хлопали не только студенты, но и преподаватели.

Потом мой преподаватель, пожилой актер с гривой длинных седых волос и желтой, морщинистой кожей, отвел меня в сторонку.

— Тебе пора обзаводиться агентом, парень, — сказал он. — Ты готов. Больше мы при всем желании не сможем тебе дать.

Это были первые слова одобрения в моей жизни. К тому же я знал, что старик говорит искренне — с нами, учениками, он всегда был откровенен и прям, порой даже чересчур. И вот теперь он сказал мне, что я могу играть профессионально. И, черт меня возьми, я действительно мог!

Мне надо было принимать решение — важное решение, но я почти не колебался. Я готов был бросить все второстепенное и сосредоточиться на главном, но для этого нужны были деньги, много денег.

К этому времени у меня уже был небольшой счет в банке; кроме того, я снял депозитную ячейку, в которой хранилось несколько тысяч наличными, но этого было недостаточно.

В конце концов я решил, что еще шесть месяцев буду обслуживать женщин, откладывая каждый доллар. Потом я поставлю на этом бизнесе жирный крест и заживу нормальной жизнью. Может быть, я даже женюсь на Марджи, куплю маленький домик в Вэли, заведу ребятишек…