Крик ворона - Дмитрий Вересов

Она, напевая в четверть голоса, принялась извлекать из сумки свертки, банки, бутылки. Разложила на блюде севрюгу, буженину. Откупорила банку с болгарскими томатами и опорожнила ее в хрустальную салатницу, а вто — рую салатницу заполнила готовым салатом с крабами. Положила в холодильник водку и шампанское. Перешла в гостиную, накрыла стол новой скатертью, достала тарелки, фужеры... Мысль о будущем ни разу не посетила ее. Если бы в эти минуты кто-то спросил ее, а что же дальше, она сначала удивилась бы глупому вопросу, а потом рассмеялась бы и сказала: «Дальше все хорошо!» Иного быть не может.

Звонка в дверь она не услышала, но по истошному лаю Бэрримора поняла, что звонят. Подумав на ходу: «Кто бы это?», она машинально вытерла совершенно чистые руки о передник и открыла дверь. На пороге стоял высокий мужчина в безупречном темно-синем костюме. На фоне костюма красиво выделялось большое алое пятно букета, который мужчина протягивал ей.

Таня оторопело приняла тюльпаны в хрустящем целлофане и отступила на шаг.

— Извини, — хрипловато сказал мужчина. — Роз нигде не нашел.

И только тут она поняла, что это Павел. Она выронила букет, схватила его руки в свои, втащила его в прихожую, машинально захлопнула дверь и порывисто обняла его. Губы их слились, пространство и время вновь сжались до здесь и сейчас.

Как и в прошлый раз, их привел в себя звук — звонок в дверь и сопутствующий лай Бэрримора.

— Звонят, — прошептал Павел.

— Не открою, — напечатали ее губы на его бритой щеке. — Пошли они все на фиг...

Но Павел уже опустил руки, отпуская ее из объятий.

— Открой, — сказал он. — Открой. Это хорошо. Это все нормально...

И отошел поближе к кухне. Таня открыла дверь.

— Это я! Вику ль, заходи!

Обдавая прихожую ароматами дорогого коньяка, ввалился Рафалович и, как на буксире, втянул вслед за собой совсем молоденькую девчонку со смазливой хитрой мордашкой. Она остановилась у самых дверей в нагловато-смущенной позе дворняжки.

— Знакомься, Викуля! — разведя руки в стороны, провозгласил Рафалович. — Это мой лучший друг Павел Чернов, а это вот Таня, его невеста. Тани сегодня день рождения, мы решили, что справим его у меня... Ребята, это Викуля из канцтоваров...

— Здравствуйте... — ломким голосом проговорила Викуля, настороженно стреляя глазками по присутствующим. — Поздравляю! — сказала она Тане. Взгляд ее изумленно замер.

Заторможенный мозг Тани еще только выстраивал вопросы: как понимать Ленькино поведение и слова, особенно «невеста»; откуда взялась Викуля; что вообще происходит? Но профессиональные рефлексы уже работали вовсю. Она с ослепительной улыбкой приблизилась к Викуле и проворковала:

— Проходите же, милая. Давайте ваш плащик...

— Я... я вас знаю, — жмурясь от смущения, выдавила из себя Викуля. — Я все ваши фильмы видела.

— Да, да. Только не дрожите так... Ленечка, у тебя такая славная подружка. Что ж ты ее раньше нам не показывал? — Таня невинными большими глазами смотрела на Рафаловича.

Леня, прикадривший Викулю минут пятнадцать назад, покосился на Таню и после некоторой паузы пролепетал:

— Да так как-то, не получалось... Давайте же к столу, душа горит...

И поспешил затолкать Викулю в гостиную. Таня не удержалась и за их спинами победно улыбнулась Павлу. Тот тоже не удержался и прыснул в кулак.