Эксклюзивное интервью - Сандра Браун

На деле Табор-Хаус оказался гораздо более экстравагантным заведением, чем это прозвучало в рассказе Бондюранта. Трехэтажный дом П-образной формы со всех сторон окружал сад. Мимо грандиозного парадного подъезда они направились к боковому служебному входу, который Грэй вычислил еще вчера во время ознакомительной поездки. Они подали в клинику как раз к моменту пересменки. Доктора, медсестры, в общем, весь персонал, выходили из здания, а заступающая на работу ночная смена отмечалась на входе.

— Я пойду первым, — сказал Грэй, когда они приблизились к входу. — Подожди пару минут и иди за мной.

— Идти за тобой куда? Он пожал плечами.

— Не волнуйся, я тебя найду. — Он сделал шаг вперед, но тут же остановился. — Барри, если со мной что-нибудь случится, немедленно убирайся отсюда. Ясно? Спрячься в чьей-нибудь машине и уезжай тем же путем, что мы сюда приехали. О'кей?

Она кивнула.

— Но ведь этого не случится?

— Нет.

С гримасой отвращения он повернулся и исчез в двери служебного входа. Пытаясь казаться беззаботной, она открыла свою сумку и, не вынимая видеокамеру, проверила ее работоспособность и наличие кассеты. Это было бы очень в ее стиле: собираться заснять исторический момент и забыть вставить кассету в камеру!

Почти у самого входа на нее нахлынули тысячи дурных предчувствий, но совершенно ясно было одно: если их операция провалится, то Ванесса Меррит умрет в этом здании. Поэтому она полностью сосредоточилась на голубой лампочке, висевшей над входом, и эта лампочка вела ее, как луч маяка ведет моряка сквозь подводные рифы.

Она миновала некое помещение, которое, видимо, служило прихожей в те времена, когда Табор-Хаус еще был частным особняком. Эта маленькая комнатка вела в большой, ярко освещенный, напичканный разнообразной аппаратурой холл, предназначенный для отдыха персонала. Тут стояли различные автоматы по продаже еды, напитков, автоматическая кофеварка, машина для приготовления льда, несколько микроволновых печей, столы, стулья и две двери, видимо, в комнаты отдыха. Батарея металлических шкафов занимала целую стену. Список персонала с указанием телефонных номеров висел на стене в виде огромного плаката и хорошо просматривался из любой точки холла.

Пересменка подходила к концу, и поток работников уже иссякал. Кто-то из уборщиков ждал у микроволновой печи свой ужин, какая-то медсестра разговаривала по телефону-автомату. Другая копалась в своем шкафчике. Двое мужчин в таких же, как у Грэя, комбинезонах пили кофе за столом, беседуя о загадочных турбинных двигателях.

Никто не обратил на Барри ни малейшего внимания. Она прошла через эту комнату так, будто каждый день в одиннадцать часов делала это.

Далее интерьер больницы резко менялся. Яркая Стерильность холла сменялась холодной педантичностью коридора, наполненного приглушенными голосами. Деревянные панели стен были оклеены обоями пастельных тонов. От медных бра в виде подсвечников исходил мягкий свет. На полу лежал огромный ковер. Перпендикулярно этому коридору шел другой, такой же.

«Направо или налево? Налево или направо? Не выдавай озабоченности, веди себя натурально! Все равно тебе водить! Так, идем направо!»

Коридор, который она выбрала, вел к парадному подъезду. Вдоль него располагались офисы, темные в это время суток, приемная-гостиная с большим детским пианино и солярием, наполненным тропическими растениями и папоротниками, а также изысканной мебелью из пальмового дерева. Все выглядело очень изящно, ничто не напоминало о том, что это больница Парадный вход поражал своей роскошной лестницей и люстрами, висящими на высоте пятидесяти футов над мраморным полом. В центре колоннады стоял специальный столик для икебаны. Стрелы гладиолусов достигали почти двух метров.

Поблизости никого не было, кроме подозрительного электрика, который ковырялся отверткой в стенной розетке у входной двери. Барри обошла столик с цветами и обратилась к нему: