Алиби - Сандра Браун

— Возможно, ты в чем-то прав. Но когда преступность начинает расти, тем же самым людям становится не все равно, насколько эффективно справляются со своими обязанностями полиция, прокуратура и суды.

— Это ты хорошо сказал! — восхитился Престон. — Не забудь произнести эту фразу, когда тебя позовут выступать на телевидение. Очень важно заранее приготовить несколько способных успокоить общественное мнение лозунгов и убойных цитат, которые подхватят все газеты. — Он откинулся на спинку кресла. — Навешай репортерам побольше лапши на уши, сынок, пообещай им несколько сенсационных разоблачений, и они — твои. Когда они просят сделать заявление, не ленись — скажи им хотя бы пару слов, пусть это даже будет совершеннейшая глупость.

Ты и сам удивишься, когда увидишь, что в самых банальных словах репортеры способны отыскать смысл, который они будут использовать до тех пор, пока ты не бросишь им еще одну кость. Очень скоро ты будешь выступать в прямом эфире, Хэммонд. Не теряйся, пользуйся этим, пока есть возможность. — Он подмигнул. — Пусть тебя сначала выберут, а уж потом ты будешь делать все, что твоей душеньке угодно.

— Что, если меня не выберут?

— А что может этому помешать?

— Остров Спаркл.

Название острова должно было произвести эффект разорвавшейся бомбы, но Престон даже глазом не моргнул.

— Где это? — спросил он с показным недоумением.

— Ты отлично знаешь, о чем я, — парировал Хэммонд, даже не пытаясь скрыть свой гнев. — Ты можешь и дальше отрицать это — у тебя, кстати, это прекрасно получается, — но я знаю, что ты просто-напросто лжешь.

— Выбирай выражения, Хэммонд! Ты все-таки разговариваешь не с кем-нибудь, а со своим отцом.

— С отцом?! — Хэммонд выскочил из-за стола и, засунув руки в карманы, прошелся по кабинету из угла в угол. — Я не ребенок, отец. Я — заместитель прокурора округа по особым поручениям, и я отлично знаю, что ты — мошенник.

Красное от загара и виски лицо Кросса-старшего сделалось багровым.

— Интересно, что такого вы знаете, мистер Умник?

— Я знаю, что, если детектив Смайлоу или кто-нибудь еще пронюхает о твоей причастности к проекту Петтиджона, это обойдется тебе в кругленькую сумму. Возможно, ты даже окажешься в тюрьме. Для меня же это будет означать конец карьеры, если только я не соглашусь стать обвинителем собственного отца. Надеюсь, теперь тебе понятно, в какое положение поставили меня ваши с Петтиджоном дела?

— Расслабься, Хэммонд. Тебе совершенно не о чем беспокоиться. Я не имею никакого отношения к острову Спаркл.

Хэммонд с сомнением покачал головой, не зная, верить отцу или нет. Лицо Престона Кросса было спокойным, и даже взгляд не выдавал ни тревоги, ни страха, однако это ровным счетом ничего не значило. В случае необходимости его отец превращался в гениального актера, если только это было ему выгодно.

— С каких это пор? — спросил он наконец.

— Уже несколько недель.

— А почему Петтиджон об этом не знал?

— Разумеется, он знал и даже уговаривал меня не уходить из проекта. Но я все же ушел и, естественно, отозвал все свои капиталы. По-моему, это его серьезно разозлило.

Хэммонд почувствовал, как от стыда его лицо покрывается краской. Когда в субботу он приехал к Петтиджону для серьезного разговора, тот сказал, что его отец увяз в этом проекте по уши. И не просто сказал, но и показал подписанные Престоном Кроссом документы, из которых следовало, что он является едва ли не самым крупным акционером новообразованной компании. Но, может быть, Петтиджон затеял какую-то свою игру?

— Один из вас врет, — процедил Хэммонд сквозь зубы.

— Когда ты разговаривал с Лютом? — уточнил Престон, но Хэммонд пропустил этот вопрос мимо ушей. Ответить честно он все равно не мог, а лгать ему не хотелось.

— Выйдя из предприятия, ты продал свою долю с прибылью? — поинтересовался он холодно.