Брат мой, Каин - Сандра Браун

— Нильсон передаст их дела другому адвокату по трудовым спорам, куда лучшему, чем он.

— Чем же ты займешься?

— Ты говоришь о моем будущем? Это зависит от тебя, Сэйри. «Хойл Энтерпрайсиз» теперь во всех смыслах твое предприятие. Я работаю на тебя. Что ты мне поручишь?

— Ты можешь оформить мне доверенность?

— Учитывая теперешнее состояние Хаффа, с этим проблем не будет.

— Как только это будет сделано и я смогу принимать решения, ты выставишь литейный завод на продажу. Мне он не нужен, но я не могу просто закрыть его и оставить полгорода без средств к существованию. Найди покупателя, это должна быть передовая компания, соблюдающая условия безопасности труда. Иначе никакой продажи не будет.

— Понял и полностью согласен. У меня уже есть предложения. Я всегда отвечал, что Хафф никогда не продаст завод. Потенциальные покупатели будут рады узнать, что положение изменилось.

— Пока предприятие закрыто и проводится инспекция, я хочу, чтобы рабочие получали зарплату полностью.

— Отлично, — одобрил Бек. — Я останусь, пока все вопросы не будут решены.

— А потом?

Может быть, буду давать консультации. Я могу быть связующим звеном между рабочими и администрацией на каком-нибудь крупном предприятии. Господь свидетель, я в этом не новичок.

Они оба думали, что проголодались, но когда начали есть, то выяснилось, что аппетита у них почти нет. Сэйри отщипнула кусочек хлеба.

— Ты говорил мне, что твоя мать жива. Это так?

— Разумеется.

— Мне бы хотелось с ней познакомиться.

— Ты уже с ней знакома. Она секретарь в офисе Чарльза Нильсона.

— Бренда? — удивленно воскликнула Сэйри.

— Когда я вошел и увидел тебя, я совершенно растерялся. Но мама все сразу поняла.

— Именно. Я бы никогда не догадалась.

— Мама сказала, что ты потрясающая, шикарная, умная. Так что еще… Нет, всех прилагательных не вспомню, но она от тебя в восторге. Ты помнишь, когда ты вышла из здания, а я якобы пытался найти Нильсона в гостинице?

— Ну да, ты звонил в Цинциннати.

— Так это я с мамой разговаривал. Она меня отчитывала за то, что я был груб с тобой.

— Вчера твоя мать, наверное, очень испугалась, когда узнала, что тебя избили. Понятно, почему она звонила сюда от имени мистера Нильсона.

— Я говорил с ней по дороге сюда. Теперь она обо всем знает. Наша борьба против Хойлов длилась не один год, и мама рада, что все наконец закончилось. И еще больше рада, что я выжил. Она всегда боялась, что Крис или Хафф выяснят, кто я такой, и что я исчезну, как Джин Айверсон, или мне устроят несчастный случай, как моему отцу.

— А что с мистером Мерчентом?

— Он умер несколько лет назад. Мой отчим был очень достойным человеком, вдовцом без детей. Он безумно любил мою мать и воспитал меня как собственного сына. Мне повезло, у меня было два хороших отца.

Сэйри встала и принялась собирать посуду.

— Да, это так, а у меня не было даже одного.

Она поставила все в мойку и вернулась за оставшимися тарелками.

— Я думал только о том, чтобы уничтожить Хойлов, забывая обо всем остальном, — сказал Бек. — После того как Хафф убил моего отца, я не принял ни одного решения, которое не было бы как-то связано с этим. Но теперь все кончено… Я так устал от всего этого, Сэйри.

— Я тоже устала все время сердиться. Я даже не чувствую никакого удовлетворения от того, что Хафф низвержен. Но по-своему он тоже трагическая фигура. И в этом нет никакой радости, верно?

— Нет, радости никакой. Я ощущаю только покой. Ладони Бека легли на живот Сэйри и нежно погладили.

— Из всего того, что он совершил, мне больше всего ненавистно то, что он проделал с тобой.

Сэйри накрыла его руки своими, не давая им двигаться.

— Я же Хойл, Бек. Нам не всегда можно верить, и мы умеем чертовски здорово манипулировать окружающими.

Бек поднял голову и посмотрел на нее.