Брат мой, Каин - Сандра Браун

— Это было очень давно, — заметил Бек. — Но я помню, как переживал тогда. Я долго копил в себе эту злость, и от этого моей матери было только тяжелее.

Оперевшись подбородком на руку, Сэйри спросила:

— Что вы сделали в тот момент, когда узнали о смерти отца? Какой была ваша самая первая реакция?

— Я взял мою бейсбольную биту и пошел во двор к гаражу. — Беку незачем было вспоминать, он ничего не забыл. — Я бил и бил битой о стену, пока не полетели щепки. Не спрашивайте меня, почему. Думаю, мне хотелось причинить такую же боль, какую чувствовал я сам.

Он опустился на лавку рядом с Сэйри, опираясь спиной о стол, невольно заняв такое же положение, в котором они сидели на скамье у рояля. Скамья для пикников была намного длиннее, но Бек все равно устроился совсем близко к ней.

— А что сделали вы, когда узнали о смерти матери?

— Я пошла в ее спальню. Там всегда приятно пахло ароматизированным тальком, которым она пользовалась каждый вечер после ванны. Я до самой смерти не забуду, как от нее пахло каждый вечер, когда она приходила ко мне в комнату, подтыкала одеяло и целовала на ночь. Она брала мое лицо обеими руками, они были такими прохладными.

Словно вспоминая, Сэйри взяла свое лицо в ладони и долго не отнимала их, уйдя далеко по дороге памяти. Потом она медленно опустила руки.

— Так вот, в тот вечер, когда Хафф вернулся из больницы и сообщил нам, что мама умерла, я отправилась в ее спальню. Там спал и Хафф тоже, но комната все равно оставалась женственной и немного вычурной, как и она. Я легла на ее половину постели, зарылась лицом в ее подушку и плакала. В конце концов меня нашла Селма. Она отерла мое лицо влажной губкой и сказала, что я теперь хозяйка в доме, что мама смотрит на меня с небес. Неужели я хочу огорчить ее таким поведением, спросила меня Селма. Поэтому я перестала плакать.

— И стали хозяйкой дома.

Сэйри рассмеялась и откинула назад волосы.

— Думаю, мы давно все выяснили. Я никогда не вела себя как настоящая леди. Но именно тогда я невзлюбила врача, который не смог вылечить мою мать. И эта неприязнь осталась до сих пор.

— Вполне понятно.

— А ваша мать еще жива?

— Да. Она сумела пережить смерть папы и вырастить меня.

Сэйри кивнула и заметила:

— Держу пари, вы были настоящим дьяволенком, пока росли.

— По-вашему, я и сейчас не лучше?

Сэйри долго смотрела на него, потом тихо сказала:

— Так говорят.

— Кто говорит такое?

Ей стало неловко от его вопроса, и она не ответила на него, а допила свое пиво.

— Думаю, мне лучше поехать в мотель и заплатить за номер. Позже в «Приюте» может не оказаться свободных комнат, — решила Сэйри и встала.

Он взял ее под локоть, поддерживая на неровной дорожке, пока они шли к машине. Впервые Сэйри не отстранилась от него.

— Количество свободных номеров в мотеле зависит от игры лиги боулинга, — прокомментировал Бек.

— Каким же образом?

— В те вечера, когда мужчины играют в боулинг, их жены встречаются с любовниками. В такие вечера свободный номер становится проблемой.

Остановившись у машины, перед предупредительно приоткрытой Беком дверцей, Сэйри повернулась и посмотрела ему в лицо.

— А как насчет тех вечеров, когда в боулинг играют женщины?

— Все то же самое. Все комнаты заняты, потому что мужчины развлекают своих подружек. Но думаю, сегодня вечером вы в безопасности. Никто не играет в боулинг, кроме «Рыцарей Колумба».

— Католические женщины не заводят романов на стороне?

— Ну почему же. Они делают это тайком, уезжают из города.

Сэйри рассмеялась и села в машину, не задумавшись о том, как при этом на ней натянулась юбка. Роскошные округлости и явное отсутствие трусиков. В мозгу Бека словно сверкнула молния: на ней тонги. И тут же его затопило вожделение. Обходя пикап сзади, он еще раз вытер лоб рукавом.

Усевшись в кабину, Бек завел мотор. Сэйри спросила: