Живая мишень - Айрис Джоансен

Морган в эти минуты выглядел почти по-домашнему; он казался каким-то человечным, и Алекс с трудом подавила желание протянуть руку и дотронуться до него. Вместо этого она поспешно отвернулась и постаралась сменить тему, которая могла стать — и становилась! — слишком опасной:

— Сколько нам придется здесь пробыть?

— Несколько дней, максимум — неделю. Подобные убежища не могут оставаться безопасными слишком долго, особенно когда идет тотальный поиск. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы нас никто не тревожил как можно дольше. Хотя бы до тех пор, пока я не получу сообщение от Гэлена — я просил его отправить в Фэрфакс человека, чтобы кое-что проверить. Переезжать нам придется, это факт, но я бы предпочел знать, куда мы двинемся дальше.

— А сколько нам придется ждать сообщения Гэлена?

— Надеюсь, не слишком долго. У нас почти нет запаса времени. Ты знаешь, что такое цейтнот?

Алекс почувствовала, как у нее в душе шевельнулась паника, но постаралась справиться с ней.

— Только не говори мне, что ты играешь в шахматы!

— Я, конечно, не мистер Кэспэрофф, но когда-то я играл прилично.

Алекс показалось — он специально исковеркал фамилию самого скандального чемпиона мира, чтобы ее подбодрить. Но от этого ей стало только хуже. Впервые в жизни она почувствовала себя дичью, которую травят верховые охотники с собаками, стараясь выгнать на открытое место. А за деревьями ей уже мерещилось поле, на котором она превратится просто в мишень. Даже в Иране, когда ей пришлось бежать, спасая свою жизнь, Алекс не чувствовала себя до такой степени обреченной. Сейчас же все преимущества были на стороне врага, которого она пока не могла даже назвать по имени.

— Ничего, все будет в порядке, — уверенно сказал Морган, наблюдавший за ее лицом. — Слава богу, страна у нас большая, и в ней легко затеряться. Да и люди еще не везде подхватили такую опасную болезнь, как подозрительность. Не знаю, к сожалению или к счастью, но подавляющее большинство американцев похожи на тебя. Простые американцы склонны верить, что вокруг только хорошие парни, и требуется немало усилий, чтобы доказать им обратное.

— Ты, наверное, считаешь это глупостью?

— Если это и глупость, то очень трогательная. Подобное отношение к действительности способно растопить сердце даже такого закоренелого циника, как я. — Он улыбнулся. — А мое сердце, как мы с тобой выяснили, давно превратилось в кусок льда. Поэтому я особенно нуждаюсь в подобного рода… фактах.

Алекс посмотрела на него — и не сразу смогла отвести взгляд. Его глаза были такими же холодными, как и всегда, но вместе с тем он словно просил ее о чем-то. И Алекс внезапно почувствовала, как ее обдало жаром. Ей стоило огромного труда взять себя в руки. О чем, бишь, они говорили?

— Значит, я достаточно глупа, чтобы видеть в людях хорошее, — сказала она, нервно облизав пересохшие губы. — Чем мы займемся, пока Гэлен не свяжется с нами?

Алекс тут же выбранила себя за неосторожность, но было поздно. Черт, черт, черт! Она дорого бы дала, чтобы этот вопрос не прозвучал вовсе. Алекс была уверена, что Морган ответит какой-нибудь двусмысленностью, и мысленно готовилась к отпору, но ничего подобного не произошло.

— Даже не знаю, — сказал он. — Разве только ты позволишь мне отыскать что-то хорошее в тебе.

— Что-что?

— Я хотел сказать, что не стану рисовать тебя без твоего разрешения.

— Вряд ли ты его получишь. Я терпеть не могу сидеть неподвижно.

— Я этого и не требую. Но ты же будешь иногда смотреть телевизор или читать что-нибудь… Если ты согласишься на эти небольшие сеансы, я обещаю брать тебя с собой, когда буду ходить на разведку. Думаю, это немного скрасит наше вынужденное бездействие.

— А ты не боишься, что я не смогу за тобой угнаться?

— Нет, не боюсь. Если ты будешь отставать, мне придется только замедлить шаг, только и всего. Одну я тебя не оставлю в любом случае.

— Тогда верни мне мой револьвер.