Наемник - Эвелин Энтони (2001)

— По запаху. У денег есть определенный запах — запах, которого бедняк никогда не забудет, если хоть раз почуял его. Я почувствовал этот запах, когда вы сели в такси. Где вы живете?

— В Нью-Йорке. У меня небольшая квартира в районе Сити.

— У вас нет родителей?

Честно говоря, Элизабет совсем не интересовала Келлера. Он продолжал задавать вопросы, не слушая ее ответов. Он не хотел ничего знать о ней. У него есть своя женщина в Бейруте, которая любит его. Он пожалел, что сел рядом с этой. Двенадцать часов, две посадки — длинный путь.

— Родителей у меня нет, — сказала Элизабет. — Они погибли два года назад в авиационной катастрофе.

— Поэтому вы не любите летать?

— Наверное. Их самолет взорвался над Мехико. А у вас... есть родные?

— Нет, насколько мне известно, — ответил Келлер. — Я никогда не знал их.

— Простите. Вы француз, да?

— По паспорту, — сказал Келлер, — я американец. Не забывайте. Расскажите мне еще что-нибудь о себе.

— Рассказывать особенно нечего. Я подолгу живу у дяди под Нью-Йорком, а остальное время — в своей квартире. — Она слабо улыбнулась, скорее своим мыслям, чем ему. — И время от времени подбираю мужчин, как вы выразились.

— Для развлечения, — заметил Келлер. — И за это вам никто не платит.

— Нет, никто не платит. Я делаю это ради удовольствия. В данном случае оказываю услугу дяде.

Келлер насторожился.

— Он был с вами? — Тогда в «мерседесе» была, конечно, не она, когда он демонстрировал свое искусство стрельбы, а кто-то другой. Значит, у нее есть милый дядюшка, который втянул ее в это дело.

— Нет, — ответила Элизабет. — Он никогда не покидает Штаты. Я приезжала с его другом.

— А почему ваш друг не полетел с нами?

Наверное, он столь же стыдлив, как тот пассажир, что скрывался за темным стеклом. А чтобы никто не увидел его лица, он в роли ширмы использует красивую девушку.

— Ему пришлось поехать в Германию. Он издатель.

«Черта с два», — подумал Келлер и закурил новую сигарету. Потом он вынул еще одну и протянул Элизабет. На мгновение их пальцы соприкоснулись. Но он, кажется, ничего не заметил и даже не поднял глаз. Ведь она была только ширмой, прикрытием. Путешествие закончится, и он больше никогда ее не увидит. Да он и не хотел ее видеть. Келлер вдруг почувствовал, что устал от расспросов, попыток выяснить, кто его нанял и для каких целей. Он знал, для каких целей. Он понял это еще тогда, когда стрелял по мишени, которая напоминала человеческую голову. Его наняли убить кого-то, и чем меньше он будет знать, тем безопаснее для него. Самое главное — деньги. Келлер загасил окурок и опустил кресло. На спутницу свою он даже не взглянул и закрыл глаза.

— Извините, — сказал он, — я буду спать.

* * *

Комната на четвертом этаже дешевого отеля на углу Девятой авеню и Тридцать девятой улицы в западной части города пустовала уже два месяца. Пит Маджио зарезервировал ее на две недели, хозяин взял плату и отдал ему ключ, не спрашивая, кому, зачем и когда потребуется эта комната. Репутация Маджио ему была известна. Он родился и вырос в этом районе. Сначала промышлял мелкими кражами, а потом стал выполнять поручения крупных заправил. После трех лет заключения в тюрьме Сан-Квентин он лишился легкого и теперь не смог бы справиться даже со старухой. Жил на подачки, которые ему перепадали то тут, то там. Был он полным ничтожеством, и все это знали. Но если он мог снимать комнату или время от времени что-нибудь оставлять для неизвестных, значит, работал на влиятельных людей и получал немалые деньги.