Никому не говори… - Карен Робардс

Карли, отодвинувшаяся к краю кровати, повернула голову и посмотрела на него. Тем временем Мэтт рассеянно смотрел на ее хрупкое, изящное запястье. Карли сидела, свесив ноги с кровати, позволяя Мэтту любоваться ее красивой спиной и аппетитной попкой.

Он немного сердился на Карли. Да, конечно, главная часть вины за ситуацию, в которой они оказались, лежала на нем. Но она тоже не была невинной овечкой. Однако ее осторожный и слегка испуганный взгляд смягчил его гнев. Он смущенно подумал, что злиться на Карли так же бессмысленно, как на олененка Бемби. Оба просто родились такими.

— Что? — спросила она, оглянувшись.

Мэтт пытливо разглядывал ее. Карли раскраснелась, ее полные губы слегка припухли от поцелуев. Тот сосок, который он видел, был розовым и тоже распух от его поцелуев; если прибавить к этому взлохмаченные кудри и широко распахнутые голубые глаза, то неудивительно, что он вновь начал возбуждаться.

Говорят, большая секвойя растет из маленького желудя. Правильно говорят.

Мэтт и сам не заметил, как это случилось, но мысль снова овладеть ею нравилась ему все больше.

Нет. Стоп. Это еще глупее, чем самому зарываться в зыбучий песок. Мысль утратить долгожданную свободу накануне того дня, когда он снова станет хозяином самому себе и будет иметь дело только с теми женщинами, которые смогут легко обойтись без него, пугала Мэтта до полусмерти.

— Грандиозный секс без всяких обязательств?

В голосе Мэтта прозвучала саркастическая нотка, но он ничего не мог с собой поделать. Черт побери, этого было легко избежать. От Карли требовалось только одно: позволить ему осуществить свой первоначальный план держаться от нее как можно дальше.

— Не переживай. Я знаю, что ты старался, как мог, — сказала она.

Прошло полсекунды, пока до него дошло. Горластая. Мэтт не раз так называл ее в детстве, потому что Карли была маленькой и физически беззащитной, но не умела держать рот на замке даже тогда, когда это грозило ее шкуре. Теперь она выросла, однако в этом отношении осталась такой же. Притворялась, что сочувствует его сексуальным проблемам, хотя прекрасно знала, что именно он имеет в виду.

— Черт побери, Карли… — начал он, но тут она сказала «пусти» и попыталась вырвать руку.

Играть с ней в перетягивание каната не имело смысла. Мэтт знал, что она начнет пищать «ты делаешь мне больно», хотя такой хваткой нельзя было убить и комара, а потом ему придется просить прощения. Это был их обычный ритуал, после которого Карли задирала нос и уходила с ощущением моральной победы.

Нет уж, дудки… Мэтт сел, обнял ее за талию, притянул брыкавшуюся Карли к себе, опрокинул на кровать и прижал к стене.

— Не смей давать волю рукам!

— Еще как посмею.

Оба лежали на боку, нос к носу, руки Мэтта яростно стискивали ее талию, руки Карли упирались ему в грудь, пытаясь оттолкнуть, а глаза яростно сверкали.

— Послушай, малышка, я тебя не виню. Я все знал заранее. Знал, что «без всяких обязательств» с тобой не получится.

— Не понимаю, о чем ты говоришь, — сказала она, дрожа от бессильного гнева.

Соски Карли терлись о грудь Мэтта и жгли ее. Бедра скользили по его бедрам. Ничего не стоило согнуть ногу, раздвинуть ей колени и…

— Еще как понимаешь. Кудряшка, я тебя знаю. Объясни, как слова «я люблю тебя, Мэтт» сочетаются с «никаких обязательств».

Ее губы сжались.

— Я всегда говорю так, когда кончаю. Не «Мэтт», конечно, а все остальное.

— Неправда.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю, и все.

Она сопротивлялась, толкала его в грудь, но расстояние между ними почему-то сокращалось. Жар ее тела, прикосновение сосков и бедер, слабое покалывание волос на лобке, прижимавшемся к его животу, сводили его с ума.