Никому не говори… - Карен Робардс

Орлиный глаз миссис Нейлор видел все, язык был без костей, и обычно Карли доставалось по первое число. За последний подвиг ее заперли в доме на три недели. После того случая не прошло и месяца, как Мэтт обнаружил Карли в сарае. Она сжалась в комок и горько плакала. Оказалось, что до выпускного бала осталось всего две недели, а никто не захотел стать ее кавалером. Выведав у Карли эту постыдную тайну, он вытер ей слезы, взял за подбородок и предложил свою помощь.

Если бы кто-то сказал Карли, что такое возможно, она ни за что бы не поверила. Узнав, что Мэтт будет ее кавалером, она расцвела и почувствовала себя Золушкой, которая обрела своего принца. Эти две недели до и два дня после выпускного бала были самым счастливым временем в ее жизни. Затем она начала подозревать, что слишком размечталась.

А потом поняла, что Мэтт — просто-напросто подлый сукин сын.

Вспомнив это, Карли выпрямилась так, словно ей в спину вставили кол.

—Этот письменный стол не принадлежал твоей бабушке. — Голос Мэтта, требовавшего подтвердить то, что он и так знал, заставил ее поднять глаза.

—Нет, — резко ответила она.

Мэтт посмотрел на нее и прищурился.

Свет вдруг погас, и в доме снова стало совершенно темно.

Застигнутая врасплох, Карли негромко вскрикнула и инстинктивно потянулась к Мэтту, который в тот же миг взял ее за руку.

— Я иду за фонариком, — сказал он. — Подождешь здесь или пойдешь со мной?

В ответ Карли фыркнула, что означало: «А ты сам-то как думаешь?»

—И я с вами, — сказала Сандра, без труда расшифровав смысл этого звука.

—Тогда пошли все вместе. — Мэтт говорил тоном великомученика, но в данный момент Карли не было до этого дела. — Сандра, возьмите Карли за руку.

Сандра тут же вцепилась в подругу.

Другая рука Карли оказалась в ладони Мэтта. Их пальцы переплелись. Рука Мэтта была теплой и сильной.

— Готовы? — спросил он.

Карли и Сандра ответили утвердительно, и Мэтт осторожно повел женщин через переднюю гостиную в коридор. В открытую входную дверь лился лунный свет. В Карли сразу проснулось чувство собственного достоинства, и она отпустила руку Мэтта. Какова была его реакция, она не знала. Он молча шагнул вперед, взял фонарик, оставленный на решетке батареи, и включил его. Яркий свет был таким же желанным, как глоток холодной воды в знойный день.

— Знаешь что? — сказала Сандра, отпустив руку Карли. — Я по горло сыта этой дырой. Тоскую по уличным шайкам, пьяницам и наркоманам. Я еду домой.

«Только этого мне не хватало!» — подумала Карли, когда Сандра, все еще державшая в руке кастрюлю, затопала к двери.

— Сандра…

Карли тоже вышла на веранду. Мэтт, последовавший за ними, закрыл дверь. Луч фонарика осветил перила и прорезал темноту. Дождь прекратился. В воздухе пахло сыростью и мокрой землей. Квакали лягушки, жужжали какие-то мерзкие насекомые.

— Ты не можешь так просто взять и уехать, — возразила Карли.

Сандра была поваром, а Карли — владельцем, управляющим, администратором и прислугой за все. Без Сандры гостиница могла бы существовать только в одном случае: если бы постояльцы согласились есть на завтрак исключительно бутерброды с ореховым маслом.

—Да? Еще как могу! — Сандра двинулась к лестнице. Ее порванная босоножка стучала по мокрому деревянному полу. — Я говорила, что ненавижу дома с привидениями и…

—Ты не можешь уехать. Сейчас ночь, ты не отдохнула… Забыла, что мы ехали сюда шестнадцать часов? — Карли сделала паузу и выложила свой главный козырь: — Все равно ключи от машины у меня.

Эти слова заставили Сандру остановиться. Она повернулась, подбоченилась и бросила на Карли убийственный взгляд. Карли ответила ей тем же. Как выяснилось, страх, волнения, крайняя усталость и постепенно накапливавшееся отчаяние не слишком способствовали смирению перед превратностями судьбы.