Привидение - Иван Сербин

Вилли спрятал пистолет в карман и, не торопясь, вышел из разгромленной конторки ясновидящей. Он знал, что торопиться нельзя. Торопящийся человек всегда вызывает большее подозрение, чем идущий спокойно. Именно поэтому, выйдя на улицу, Вилли побрел спокойным прогулочным шагом, несмотря на собирающуюся на звуки выстрелов толпу.

Оттоми прислонилась к стене и прошептала:

– Я спокойна. Я спокойна…

Вообще, она держалась молодцом для человека, только что заглянувшего под капюшон смерти. Даже не побледнела. Стараясь не напугать ее, Сэм тихо и спокойно сказал:

«Оттоми, у нас неприятности. Ты должна мне помочь!»

– У кого это у нас? – Взвилась Оттоми. – Кто это мы? Ты уже умер! Тебя нет!!! Это МЕНЯ пытаются убить!

«Правильно. Именно поэтому я и вернулся. У меня есть план».

– Слушай, пойди найди себе другой дом. Поселись в нем, хлопай дверьми и пугай людей по ночам. А меня оставь в покое! – Орала она. Испуг нахлынул на нее только теперь, когда все уже кончилось. Она отчетливо поняла, что этот парень – Вилли Лопес – не шутил. Он приходил УБИТЬ ее. И наверняка вернется еще раз. А если ему это не удастся снова, то еще и еще. Пока не доведет начатое до конца. ДО ЕЕ СМЕРТИ. И все это из-за Сэма.

«Ты выслушаешь меня или нет? – Быстро и твердо спросил Сэм. – У меня есть план. Тебе понадобятся фальшивые документы».

– Нет. – Отрезала она. – Забудь об этом. Оттоми толкнула дверь чулана и оглядела бардак, творившийся в комнате. Стол. Бедный несчастный старик. Он служил ей верой и правдой в течениие пяти лет. И вот погиб от пули этого безмозглого ублюдка Лопеса. Ей богу, жаль. Она вздохнула.

«Если ты сделаешь то, что я тебе скажу, эти люди никогда больше не потревожат тебя. Обещаю, честное слово». – Прозвучал за спиной голос Сэма. Оттоми задумчиво поскребла в курчавой голове.

– Хорошо. Черт с тобой, уговорил. Что я должна делать? Что, конкретно, я должна делать?

«У тебя есть красивое платье?»

– А чем, черт возьми, тебе не нравится мое платье? -Возмутилась она.

«Нравится, нравится. Успокойся. Я просто спросил, есть ли у тебя еще какое-нибудь платье, кроме этой хламиды?»

То, что увидел Сэм, превзошло самые худшие его ожидания. За все годы работы в банке он ни разу не видел ничего подобного. Ни разу.

Оттоми вырядилась так, словно собралась на рождественский балмаскарад. Черная юбка, ярко-сиреневый расшитый фальшивыми бриллиантами жакет и черная майка под ним. Курчавую голову украшал сшитый из того же материала колпак с длинными, не менее полуметра, черными страусиными перьями. На шею было надето ожерелье из каких-то стекляшек, от которых за версту несло утильной лавкой. Дополняли картину черные в крупную сетку чулки и сиреневые туфли. Его попытка уговорить се одеться менее броско не увенчалась успехом. Оттоми среагировала однозначно.

– Будешь орать на меня, вообще никуда не пойду. Надо же! Меня учит привидение. Заткнись и радуйся, что я согласилась тебе помогать!

Сэм понял – она в том состоянии, что ее лучше не трогать, и смирился.

Оттоми, похожая на праздничную броскую куклу, топала по самому центру города, взволнованно оглядываясь по сторонам, прислушиваясь к голосу Сэма. Не то, чтобы она боялась, просто проведя четыре года в тюрьме, поняла, что это далеко не курорт, а то, чем они с Сэмом занимались сейчас, как раз тюрьмой и попахивало. Она волновалась, и голос Сэма успокаивал ее. По крайней мере, было не так одиноко.

Конечно, он призрак, и случись чего, останется на свободе. А она поедет на годик-другой за решетку.

– Я не пойму, что такого в моем платье? Чем оно тебе не нравится?

«Нравится. Я пошутил. Твои туфли в самом деле ничего. Даже подходят к остальной одежде».

– Не знаю, что к чему подходит, – орала Оттоми, – одно могу сказать точно! Ни хрена у нас не выйдет! Все. Я иду обратно. Я нервничаю. Я и не думала волноваться, но теперь волнуюсь и иду домой. Все.