Я не толстая - Мэг Кэбот (2008)

Я уставилась на детектива и снова похолодела. Как только мы спустились в вестибюль, меня почему-то стала бить дрожь, и Купер набросил мне на плечи свою кожаную куртку. Но я мерзла еще с тех пор, как увидела на дне шахты груду искореженного металла, которая когда-то была служебным лифтом. Спасатели пытались вскрыть двери огромными плоскогубцами (они их называют челюстями жизни), но искореженный металл только скрипел и не поддавался. И в этих обломках лежал Хулио. Как я узнала позже, он получил множественные переломы, но вроде бы должен выжить. Ну так вот, я начала дрожать с той минуты, когда увидела искореженную кабину, и с тех самых пор руки у меня были просто ледяные.

– Трубчатая бомба, – повторила я. – Как можно было…

– Ее подложили в мотор служебного лифта. Бомбу сделать нетрудно. Нужна всего лишь стальная трубка с резьбой с обеих сторон, чтобы ее можно было закрыть. С боков просверливается пара отверстий для фитилей, в отверстия засовывают пару хлопушек, прикрепляют пару сигарет и заполняют эту штуку порохом. Вот и все, просто, как пирог.

Просто, как пирог? Да это звучит страшнее, чем тест на выявление способностей!

Видя, что у меня глаза на лоб полезли, Канаван вынул сигару изо рта и сказал:

– Очень просто, если знать, как это делается. Кто-то поджег эту штуку за несколько минут до того, как вы и… как его… – Канаван заглянул в записную книжку: – ах да, мистер Гузман вошли в лифт. А теперь, если вы не против, я бы хотел задать вам несколько вопросов. Какого черта вы делали на крыше лифта?

Я растерялась. Трубчатая бомба с двумя фитилями из сигарет… Я не могла себе представить, как выглядит это устройство, но точно не заметила ничего подобного, когда поднялась на крышу лифта.

С другой стороны, там столько всяких механизмов и приспособлений, что спрятать одну маленькую бомбочку не так трудно.

Но трубчатая бомба? Бомба в Фишер-холле?

Из-за двойных дверей донесся крик медсестры:

– Сэр, вам сюда нельзя! Сэр, подождите…

В комнату ворвался Купер с охапкой пакетов. За ним по пятам с сердитым видом спешила хорошенькая медсестра.

– Сэр, нельзя сюда врываться! Выйдите, или мне придется вызвать охрану.

– Все в порядке, сестра, он со мной, – сказал Канаван.

Он достал из бумажника полицейскую бляху и показал медсестре. Но на нее это не подействовало.

– Мне все равно, будь он хоть из Королевской Академии медицины. Сюда нельзя.

Купер сунул руку в один пакет.

– Вот возьмите пончик. – Медсестра посмотрела на него как на ненормального. – Возьмите, от меня.

Медсестра брезгливо взяла пончик, откусила большой кусок и удалилась, жуя. Купер пожал плечами, проводив ее взглядом, а потом с нескрываемой враждебностью посмотрел на детектива.

– Кого я вижу! Никак, это самый большой хрен нью-йоркской полиции!

Я удивилась.

– Купер, что ты говоришь! Детектив Канаван просто объяснял мне…

– Что ты все это выдумала? – перебил Купер и невесело рассмеялся. Потом нацелил на удивленного детектива указательный палец. – Вот что я тебе скажу, Канаван. Все шесть тросов, на которых держалась кабина, никоим образом не могли лопнуть одновременно, если только кто-то нарочно…

– Купер! – закричала я.

Детектив Канаван насмешливо хмыкнул.

– Уймись, Ромео. – Он помахал сигарой. – Мы уже установили, что это второе покушение на жизнь твоей девушки. Никто и не говорит, что происшествие с лифтом – это случайность. Так что, парень, не рви рубаху на груди, я на твоей стороне.

Купер недоуменно заморгал, потом посмотрел на меня. Я думала, он скажет что-нибудь, вроде «она не моя девушка», но он не сказал. Вместо этого заметил:

– Мне показалось, что салат из тунца не очень свежий, так что я не стал его брать, а принес тебе салями.

Купер протянул мне бутерброд длиной, наверное, сантиметров в тридцать. Я не расстроилась:

– Вот это да!