Если повезет - Линда Ховард (2006)

Сальваторе, конечно же, попытается уговорить ее выпить вина, хотя вряд ли надеется, что это ему удастся.

Вот на что он надеется, так это на то, что сегодня затащит Лили к себе в постель. Однако и тут его, увы, ждет разочарование. Лили истово ненавидела Сальваторе и лишь скрепя сердце позволяла целовать себя, при каждом его прикосновении прилагая нечеловеческие усилия, чтобы случайно не выдать своего отвращения. Однако на большее пусть не рассчитывает. К тому же ей вовсе не хотелось наблюдать за тем, как яд начнет действовать, — а это должно произойти через четыре — восемь часов после приема его внутрь, если, конечно, доктор Спир не ошибся в расчетах. За это время Лили постарается убраться из страны.

Когда Сальваторе почует неладное, будет уже поздно. Яд сделает свое дело — выведет из строя почки и печень, поразит сердце. У Сальваторе наступит тяжелейшее общее состояние. Возможно, он протянет еще несколько часов, может, даже целый день, но в итоге все жизненно важные органы перестанут функционировать. Родриго в поисках Дениз Морель землю носом будет рыть, поднимет на ноги всю Францию, но она бесследно исчезнет, по крайней мере на время. Исчезать навсегда в ее планы не входило.

С ядами Лили, как правило, не работала. Лишь одержимость, с какой Сальваторе заботился о собственной безопасности, вынудила ее прибегнуть к этому средству. Она предпочитала пистолет, и применила бы его, даже зная, что сама после этого будет расстреляна на месте, однако придумать способ пронести с собой на встречу с Сальваторе оружие ей не удалось. Вот если бы у нее был напарник, тогда, может… а может, и нет. На Сальваторе покушались однажды, и каждый раз после этого он делал соответствующие выводы. Даже выстрелу снайпера его недостать. Сальваторе Нерви можно только отравить или использовать против него оружие массового поражения, которое уничтожит заодно и всех, кто находится поблизости. Лили была бы не прочь прикончить Родриго или еще кого-то из окружения Сальваторе, но он был умен и заботился о том, чтобы его всегда окружали люди. Допустить гибель невинных Лили не могла, в этом заключалось ее главное отличие от Сальваторе. Возможно, это была единственная разница между ними, но Лили для собственного успокоения во что бы то ни стало хотелось ее сохранить.

Ей тридцать семь. А занималась она этим с восемнадцати, то есть больше половины своей жизни оставалась киллером и справлялась со своей работой чертовски хорошо. В этом и крылась причина ее профессионального долголетия. Поначалу ее преимуществом была молодость: Лили была так свежа и юна, что никому и в голову не пришло бы опасаться ее. Теперь она лишилась этого ценного качества, но приобрела опыт, который давал ей иные преимущества. И этот же самый опыт высасывал из нее жизненные силы, так что порой она ощущала себя хрупкой, словно яичная скорлупа. Казалось, еще один тяжелый удар — и она не выдержит, разобьется вдребезги.

А может, она уже давно разбилась, просто еще этого не осознала. Ничего другого у нее не осталось в этой жизни, которая казалась ей заброшенным пустырем. Лили видела перед собой только одну цель: убрать Сальваторе Нерви и остальных членов его организации. Он главарь, и он отдал приказ убить тех, кого она любила больше всего на свете, а потому он должен умереть первым. И это все. Ничего другого для Лили не существовало: ни надежды, ни радости, ни солнца. Даже то, что она, может статься, сама идет на смерть, не имело для нее значения.