Королева Алиенора, неверная жена - Маривонн Микель (2006)

Он выдержал паузу, которая становилась гнетущей, потому что этот намек на покорность герцогов Аквитанских по отношению к духовенству прозвучал довольно иронично. Всем было известно о конфликтах с Церковью, в которые вступал дед Алиеноры Гийом IX. Затем Генрих назидательно продолжил:

– Если герцоги Аквитанские были покорными, то император Фридрих Барбаросса, как только сел на трон, кажется, не слишком-то обращал внимание на этот декрет. Вы думаете, что он мог одобрить заявление Папы Адриана, в котором утверждалось бы, что его империя является ленным владением римской Церкви? Если Церковь царствует над умами, император рассчитывает на мечи франков, чтобы победить романизацию своих владений. Разве это смешно? И тем не менее, чтобы его унять, отовсюду посыпались советы, в том числе и от святой женщины Хильдегарды из Бингена. Увы! Ничего не помогло!

Алиенора промолчала, услышав имя той, к пророчествам которой сам Барбаросса был чувствителен. Хильдегарда сурово осудила Алиенору во время ее развода: «Ты посмотришь вокруг короля, но не найдешь мира. Уйди от всего этого! Останься верной Богу и людям!»[45]

– Успокойтесь, отец мой, – продолжал Генрих, – я не император Фридрих Барбаросса, но король, которому необходим разум, чтобы править и восстановить обескровленное королевство.

– В течение всего XI века, – перебивает Жоффруа, не отвечая королю прямо, – мы присутствовали здесь при беспримерном религиозном порыве. Почти повсюду вера торжествовала. На место хаоса пришел труд, уважение Господа и порядка. Аббатства соперничали между собой в рвении. Вот что надо нашей Церкви. Очистительный порыв и отказ от жестоких нравов, корыстолюбия, лени, роскоши, а также скупости.

Вмешалась Алиенора:

– Расскажите нам, дорогой отец, об этих приходах, которые возникают и возрождаются под строгим надзором тамплиеров. Их много, и они процветают, кажется, на плато Миллеваш и по соседству с Бугранефом.

– С опасностью для своей жизни, – ответил Жоффруа, – эти люди заставляют уважать Церковь Христа на Востоке и защищают его могилу. Однако герцогиня не упомянула наши крупные аббатства, большинство из них восстали из руин после разграбления Нормандии. С X века появляются замечательные аббатства Троицы, в Пуатье и в Миллезе, и, конечно, большой монастырь герцогов Монтьернеф[46], заложенный клюнийцами. Это старое бенедиктинское аббатство Сен-Савен, без сомнения, самое волнующее, потому что паломники приходят сюда издалека, чтобы учиться, а художники, которые сотворили фрески, выполнили наше пожелание: приобщить верующих к истории Христа и Сотворения мира. Потому что все наши верующие не умеют читать. Но скажите мне, сир, вы совсем недавно крестили еще одну маленькую христианку, маленькую Матильду?

– У меня едва было время увидеть ее хотя бы мельком, прежде чем присоединиться к моей супруге и к вам, – сказал Генрих. – Но рассчитываю, что буду часто ее видеть.

У Алиеноры были нехорошие предчувствия касательно первой встречи Генриха с их маленькой дочерью, после смерти старшего сына. Было ли это связано с воспоминанием о рождении первых дочерей, нахлынувшем на Алиенору, рождении, которое можно сравнить с божьим наказанием, а не с праздником? Казалось, она страшилась осуждения Плантагенета, как прежде Людовика VII.

Жоффруа дю Лору, который был в курсе всех перипетий распада пары Алиеноры и Людовика VII, констатировал, что последние слова Генриха оказали на нее благоприятное действие. Он молил Бога уберечь эту пару от всех опасностей супружеской жизни. Успокоенные, все трое подъезжали к Сен-Савену. Своим названием аббатство было обязано некоему Сабинасу, пришедшему из знаменитого аббатства в Лигюже в VIII веке[47]. В церкви раздавалось мелодичное пение, чистые голоса достигали нефа.