Лаки - Джеки Коллинз (1994)

Сантино расхохотался. Он запер дверь, а ключ положил в карман. Повседневный мир остался по ту сторону двери, а он оказался наедине с этой маленькой белокурой попочкой, до которой ему так не терпелось дорваться.

О... не совсем наедине. Еще в комнате находился мальчик. Сын Лаки Сантанджело.

В самых смелых мечтах он не придумал бы ничего лучше.

Он снял пиджак, похрюкивая от восторга.

Бриджит не отрывала глаз от короткоствольного револьвера, что торчал из кобуры у него под мышкой. По коже ее пробежали мурашки, а ноги подкосились, когда она увидела, как он склонился над видеокамерой, установленной на треноге объективом на кровать.

– О'кей, хватит ломаться. Раздевайся, – рявкнул он, включив камеру и направив револьвер на скрючившегося и замершего в углу Роберто. – Живее, детка, или парень распростится с мозгами.

От ужаса она не могла шевельнуться. Нет, все это происходит не с ней. Это только кошмарный сон. Она начала плакать.

– Поверти задом перед камерой, – приказал Сантино.

Медленно она подчинилась.

Внезапно Роберто вскочил на ноги и бросился на него, молотя по его ноге своими крошечными кулачками.

– Перестань! Перестань! Перестань! – кричал мальчик.

Сантино грубо отшвырнул ребенка, толкнув его так, что тот кувырком полетел через всю комнату.

Рыдания Бриджит стали еще громче, но они не произвели на Сантино ни малейшего впечатления. Он смерил ее похотливым взглядом.

– Раздевайся. И быстро. Или я пристрелю этого скандального спиногрыза прямо на твоих больших голубых глазах.

Донателла проехала мимо дома на Блю Джей Уэй и сразу же узнала машину Сантино. Она разразилась потоком итальянской брани, добавив туда и пару крепких выражений по-английски.

Лживый, мерзкий, похотливый Казанова!

Как он посмел! Как он только посмел!

Отец ее детей, верный муж – как он всегда утверждал. Она отдала ему лучшие годы своей жизни, а он оказался вонючей отвратительной падалью.

Она заглушила двигатель и с разъяренным видом вылезла из просевшей под ее весом машины.

Когда Донателла вышла из своей «тойоты», перед фургоном наблюдения затормозил «линкольн».

Выпрыгнувшую из автомобиля Лаки встретил Боджи.

Сантино в доме. С ним еще трое мужчин, – быстро отрапортовал он. – Еще там есть женщина. Вот что я предлагаю. Дикарь и Стражник отвлекут на себя внимание спереди, а я тем временем прокрадусь с черного хода.

А мне что делать? Вязать? – едко спросила Лаки.

Ты должна оставаться в машине. Я обеспечу безопасность детей. Можешь мне довериться.

Твой план никуда не годится, – холодно бросила она. – Я иду с тобой.

Ты меня только задержишь, – запротестовал он.

Ерунда. Я пойду следом. Если отстану – сама виновата.

Там может оказаться опасно.

Она смерила его уничтожающим взглядом.

– Ты что, не знаешь меня, Боджи? Совсем не знаешь?

Не было смысла спорить дальше. Лаки Сантанджело никогда не слушала ничьих приказов.

– Я расскажу ребятам, как все будет происходить, – сказал он. – И мы тронемся.

Бормоча себе под нос ругательства, Донателла тяжело шагала по короткой гравиевой дорожке к дому. Перед отъездом она сменила халат на мрачный коричневый костюм и надела массивные туфли с низкими каблуками. Еще она расчесала волосы, подкрасила губы ярко-алой помадой и нанесла на веки голубые тени. Донателла так и не сумела освоить искусство макияжа и сейчас являла собой впечатляющее зрелище.

Все еще ворча, она нажала кнопку звонка у двери дома на Блю Джей Уэй, уже не сомневаясь, что найдет там своего мужа в объятиях какой-то дешевой шлюхи.

Что это за женщина? – удивился Дикарь, глядя на Донателлу.

Неважно, – ответила Лаки. – Она нам только поможет отвлечь внимание. Ты войдешь за ней следом – заведи спор, придумай что-нибудь, чтобы у передней двери завязался разговор. А мы тем временем проникнем в дом сзади.