– Какую Иден? – ответил он, разыгрывая недоумение.

– Да брось, Ленни, – вздохнула Суна.

Он постарался напустить на себя безразличный вид.

– Иден все еще здесь? – поинтересовался он мимоходом.

– Да, – подтвердила Ширли.

– И еще как, – добавила Суна.

«Где она? – хотел он спросить. – С кем она? Красива ли она по-прежнему? Скучает ли по мне?»

Ему удалось спокойно сказать:

– Она все еще путается с тем придурочным актером? Как там его звали? Тим Уэлш или что-то в этом роде?

Девушки переглянулись. Ни одна не хотела сказать ему, что Иден Антонио подцепила маленького, лысого, женатого загадочного типа и стала всего лишь содержанкой.

– Не думаю, – пробормотала Ширли и резко переменила тему разговора. – У тебя здесь есть агент?

– Нет. Но масса мест, куда звонить.

Ширли со знанием дела покачала головой:

– Тебе необходим агент. Без агента здесь ничего не получится. Тут не Нью-Йорк, где можно воспользоваться знакомствами.

– Ну так я заведу себе агента. Спешить некуда. А вот вы чем занимаетесь? Помимо того, конечно, что выглядите как новое воплощение Мэрилин Монро.

– У нас дела идут прекрасно! – воскликнула Ширли.

– Ну, почти, – уточнила Суна.

– Будем сниматься в сериале, – объявила Ширли.

– Никаких больше озвучиваний. Отныне нам подавай все или ничего, – заключила Суна.

– Дом, как ты видишь, настоящая дыра, – серьезно пояснила Ширли. – Но зато он в центре. В одном квартале отсюда – Санта-Моника, а через три – Беверли-Хиллз. Ты же понимаешь, какую важную роль играет местоположение жилья?

Он понимал другое: сидевшие рядом куколки Барби не имели ничего общего с девушками, которых он знал и любил в Нью-Йорке. Перемены произошли не только с их телами.

– Вы когда-нибудь встречались с Иден? – спросил он как бы мимоходом, не в силах долго говорить о чем-то другом.

– Да, в самом начале, как только сюда приехали, – ответила Суна.

– Ага, пока она не занеслась и не перестала отвечать на наши звонки, – хмыкнула Ширли.

– Занеслась?

– Она снимается по мелочам в какой-то мыльной опере и считает, что теперь может смотреть на всех свысока. А я думала, между вами все кончено, – сказала Суна.

– Конечно, кончено. Просто интересно, как она поживает, вот и все. Можно от вас позвонить?

– Разумеется, – хором ответили близняшки. – Деньги положи в коробочку рядом.

Рядом с телефоном на заставленной кастрюлями и сковородками кухне стояли две коробочки. На одной было написано «местный», на другой «межгород». Ленни понятия не имел, где находится Марина-дель-Рей, поэтому он положил по доллару в каждую. Мамин автоответчик по-прежнему нес дежурство.

Повинуясь безотчетному импульсу, он позвонил телефонистке и попросил набрать номер отеля «Маджириано» в Лас-Вегасе. Непонятно почему, но ему захотелось поговорить со вчерашней черноглазой девушкой.

Когда отель ответил, Ленни попросил соединить его с номером 1122.

– Простите, – ответили ему. – Но там никто не живет.

Она выехала. Почему так быстро?

– Тогда скажите, кто снимал этот номер вчера.

– Номер 1122 пустует уже пятый день.

– Не может быть!

– Простите, сэр, но никто не занимал номер 1122 на протяжении последних пяти дней, – объявила телефонистка и отключилась.

Черт! Наверное, он перепутал номер комнаты. Теперь он никогда не узнает, как ее зовут. И хотя во всей этой истории он повел себя как обладатель титула «осел десятилетия», он все равно хотел увидеться с ней снова. С какой стати оставлять за ней последнее слово?

– В чем дело, Ленни? – промурлыкала Суна, как бы случайно зайдя на кухню.

Вполне возможно, она хотела проверить, положил ли он деньги.

– Нет, ничего. Просто не могу никого застать.

– До боли знакомая ситуация, – отозвалась она, засовывая палец в открытую банку с вареньем и облизывая его.