Кофе с перцем - Екатерина Красавина (2006)

…«О своем детстве я даже не хочу вспоминать. Я его благополучно забыла. Я жила все время как на вокзале в ожидании поезда, который в один прекрасный момент увезет меня куда-то. Навсегда. В „Волшебную страну Оз“. Все мои ощущения были проникнуты этим ожиданием. Но я твердо знала, что это — не миф. А реальность, которая обязательно сбудется. Надо только подождать. Мои ожидания скрашивали фильмы. Как я любила смотреть их! Запоем! Как только в зале зажигался экран, что-то таяло у меня в груди. Я любила ходить в кинотеатры. Смотреть фильмы дома — это другое. В этом процессе нет того волшебства, той магии, чуда, которые присутствуют, когда ты сидишь в зале. И перед тобой распахиваются врата в совсем другой мир. Прекрасный и нереальный. Особенно я любила старые фильмы. Черно-белые. Всего две краски. Две ипостаси. Два лика единого целого. А сколько оттенков и полутонов! А эта восхитительная дымка, окутывающая лица великих героинь экрана: Грета Гарбо, Марлен Дитрих, Джуди Гарланд, Рита Хейворт, Вивьен Ли… Дымка, как вуаль, накидывающая на лица героинь загадочность и таинственность. Как великое сфу-мато Леонардо! У меня невольно выступали на глазах слезы, когда я смотрела на эти божественные лица, которых не найдешь сегодня в толпе. Люди обмельчали и стали уродливыми. Красота умерла вместе с великими героинями. Она ушла. И уже не возродится вновь…»

…Паша оторвался от текста. Кто бы мог подумать, что Надин была столь романтична и влюблена в кумиров прошлого! Холодная Надин в детстве и юности бегала в кинотеатры и сидела в темном зале, обмирая от восторга и восхищения. Паша представил себе тоненькую фигурку Надин, ее светлые глаза, с обожанием смотревшие на экран. И ему стало не по себе оттого, что все мечты Надин умерли вместе с ней.

Надин описывала свои ощущения, фантазии, как она мечтала стать то великой актрисой, то режиссером, чтобы самой снимать фильмы и ни от кого не зависеть. Но потом она постепенно пришла к выводу, что ей хотелось бы заниматься отбором актрис. Решать: кто достоин отдать свое лицо пленке, а кто — нет. Чтобы искра божественности, живущая в великих героинях экрана, не погасла. А перешла в настоящее.

«Только подумать, что я буду причастна к процессу волшебства в его чистом виде! Ведь героиня — это все. Это — Альфа и Омега фильма. Без прекрасного женского лица любой фильм — мертв. Он, как „Титаник“, обречен медленно идти ко дну».

Паша решил сделать перерыв и попить кофе. Он пошел на кухню, заварил кофе и вернулся в комнату. Отхлебнув горячей жидкости, он снова впился взглядом в экран.

«Как только мне исполнилось восемнадцать, я поняла — пора. Дома давно бурлили страсти: куда мне поступать? Меня это абсолютно не волновало. Мать настаивала на филфаке ЛГУ, папа говорил, что я сама могу выбрать профессию по душе. Я молчала и ничего не говорила. Про себя же я решила, что после школы уеду. В Москву. Здесь мне делать абсолютно нечего. Я хотела порвать с родными и со всем, что меня окружало. Я хотела строить жизнь по своему усмотрению… Дома я никогда бы не смогла этого сделать. Вечное давление. Настойчивое — матери и мягкое, ненавязчивое — отца. Мне это надоело.

Чтобы мой отъезд не вызвал ненужного переполоха, я объявила своим, что влюбилась и поэтому уезжаю к Нему в Москву. Мать — открыла рот, отец — смущенно заулыбался. Я повторила свои слова. Мать закрыла рот, отец погрустнел. Они были так ошарашены, что даже не смогли ничего возразить. Я изобразила бешеную страсть и сказала, что если меня не отпустят, то я брошусь в Неву с Аничкова моста. Подействовало. Дело в том, что мамина родная сестра утопилась тридцать лет назад от несчастной любви. С тех пор этот случай витает проклятьем над нашей семьей.

Мне дали немного денег. Бабушка — драгоценности. Фамильные, старинные. Она отдала мне их тайком. Я невольно растрогалась. Сказала своим, что буду держать их в курсе. Звонить, приезжать. Про себя я твердо решила, что делать этого не стану.