Кофе с перцем - Екатерина Красавина (2006)

— Да… способным ты учеником оказался. Все запомнил! А ведь, к сожалению, Вить, ты прав. К огромному сожалению. И только новые убийства смогут вывести нас на след маньяка… Губарев присвистнул.

— Не свистите, а то денег не будет. Плохая примета, — заметил Витька.

— А они у тебя есть?

— Нет. Но…

— Вот именно что «но»…

— Вы мне, кстати, ничего до сих пор про зоопарк не рассказали. Как вы с дочкой-то сходили? — спросил Витька.

Что сказать — хорошо там! Вся живность в наличии и ассортименте имеется. Ходишь и любуешься. И жалеешь — как они в клетках-то живут! А белый медведь всех просто уморил. Представляешь: плавает в воде, потом откидывается на камне и машет лапой. Как Брежнев с трибуны Мавзолея. Детвора визжит, взрослые фотографируют, на видеокамеру снимают. Здорово! Ну, кафешки там всякие везде понатыканы. Мы сели, отдохнули. Жалко, что фотоаппарат не взяли. Забыли. Сфотографировались в зоопарке у платного фотографа. Вот фотография. — Губарев остановился и вынул из портмоне снимок. — Смотри. — На фотографии майор держал на руках кролика. Кролик закрыл глаза и блаженно улыбался. Губарев — тоже.

— Вы тут оба просто блаженствуете, — заметил Витька.

— И Дашка то же самое говорит. Майор спрятал фотографию и сказал:

— Я бы Васина в клетку к тигру посадил. Быстренько бы тогда с него спесь слетела.

— И не надейтесь. Скорее это он вас туда запихнет.

— Это точно! Зверь он опасный.

— А вдруг это Васин актрис убивает? — выдвинул Витька свою версию.

— А ему-то зачем?

— Ну просто… кровожадные инстинкты взыграли.

— Пока у нас нет конкретных улик, все это одни слова. — И Губарев посмотрел на небо. — Обещали дождь. А у меня зонта нет. Пошли скорее к метро. А то как ливанет, и мы промокнем до нитки.

Танцевальные номера в «Золотой лихорадке» ставила Айна Хабирова, известный постановщик-хореограф. Она работала со многими популярными эстрадными певцами. Это была крупная сорокалетняя женщина, с громким голосом и резкими жестами. Энергия в ней била через край. Она была суперпрофессионалом, и каждый поставленный ею номер был настоящим произведением искусства. Хабирова отметила пластичность Ларисы, но ругала ее за неумение обставить эффектный выход.

— Выход — это все. Это — первый выстрел! Все в жизни надо убивать одним выстрелом. Два выстрела — уже много. Это — расточительство. Выше голову! Царственная осанка! Нога идет плавно… Репетировался номер «Русалки». Пять девушек в эффектных сине-зеленых блестящих платьях до колен медленно танцевали под плавную музыку. Вначале Хабирова хотела поставить Ларису с краю, но потом переместила ее в центр.

— Ты все равно будешь оттягивать внимание на себя. Поэтому становись в центр. Ни в коем случае не смотри под ноги. Иначе обязательно споткнешься. Это уже проверено. Почему сбился ритм? — обратилась она к музыкантам. Одним глазом Хабирова смотрела на девушек, другим — на оркестр. И все у нее получалось.

После недели репетиций Хабирова вызвала Ларису к себе. Кабинет в «Золотой лихорадке» у Хабировой был крошечный. Комнатенка в пять или шесть метров. Стол хореографа больше напоминал тумбочку. Лариса села напротив.

— Что будешь делать дальше? — огорошила ее хореограф вопросом. Темные, чуть приподнятые к вискам глаза Хабировой внимательно смотрели на Ларису. Иссиня-черные волосы были коротко стрижены и торчали ежиком.

— В смысле? — не поняла Лариса.

— Какие перспективы?

— Танцевать в клубе.

— И все?

— Все.