— Что с тобой? — Джед, оказывается, не спал. — Кошмар приснился?

Она судорожно кивнула и спустила ноги на пол.

— Я выйду на палубу. — Мелис схватила халат. — Мне нужен воздух.

Джед тоже встал.

— Я пойду с тобой.

— Нет никакой необходимости.

— Не упрямься! — Джед тоже набросил халат. — Идем. Сделаем несколько глубоких дыхательных упражнений, а потом спустимся в кубрик и сварим кофе.

— Не беспокойся, все нормально…

Он ее не слушал. Мелис повернулась и вышла из каюты. Ночь была прохладной, легкий ветерок зашевелил ее волосы, когда она прислонилась к поручню.

— Хорошо тут.

Он несколько минут молчал, но потом спросил:

— Тот же сон?

— Да, — подтвердила Мелис. — Я этого почти ожидала. Мы подбираемся все ближе к Маринту. Я не могу об этом не думать.

— Я мог бы попробовать найти его в одиночку. Пит и Сьюзи меня уже знают.

— Нет.

— Почему нет?

Мелис устало покачала головой.

— Я не знаю. — Она задумалась. — Нет, знаю. Это одна из тех вещей, от которых я пряталась все эти годы. Я была взволнована и обрадована не меньше Фила, когда мы впервые поверили, что вот-вот найдем Маринт. А потом я своими воспоминаниями о кафасе отравила эту мечту. Не надо было этого допускать. Черт возьми, мужчины были гадами и сволочами по отношению к женщинам на протяжении всей истории. В раннем Средневековье советы представителей знати даже собирались, чтобы решить, причислить ли женщин к роду человеческому или отнести их к животным. А знаешь, почему они все-таки причислили нас к людям? По одной-единственной причине: чтобы не быть обвиненными в скотоложстве. И все же мы не только выжили, но и обрели независимость.

Джед улыбнулся.

Мелис повернулась к нему.

— Поэтому я дам тебе твой Маринт, а ты, уж будь любезен, постарайся найти в нем что-нибудь действительно стоящее. Настолько стоящее, чтобы искупить страдания всех этих несчастных женщин, так и не получивших шанса свергнуть этих проклятых самцов с их мужским шовинизмом.

— Я постараюсь. — Его ладонь, теплая и сильная, накрыла ее руку на поручне. — Ну как, ты готова к порции кофе?

— Пока еще нет. Мне нужно время. — Но страх уходил, вдруг поняла она с удивлением. Обычно ей требовалось гораздо больше времени, чтобы с ним справиться. Мелис посмотрела на воду. — Арчер сегодня вечером не перезвонил. Меня это беспокоит.

— А может, он именно этого и добивается. Мне кажется, он довел моральные пытки до научного совершенства.

— Он страшный человек, — согласилась Мелис. — И он, должно быть, ненавидит женщин. — Ее передернуло от отвращения. — Бьюсь об заклад, на совете знати он отстаивал бы «животную теорию».

— Не буду биться с тобой об заклад, — засмеялся Джед.

Они смеялись над Арчером! Мысль об этом ошеломила Мелис. Но сама возможность посмеяться над ним делала Арчера не таким страшным, уменьшала его в масштабе.

— Он всего лишь злобный маленький человечек, Мелис, — сказал Джед, внимательно наблюдая за ее лицом. — Мы сумеем его побороть.

Мелис кивнула и с трудом заставила себя улыбнуться.

— Конечно, сможем. Ну вот, теперь я готова выпить кофе. — Она повернулась и направилась в кубрик. — Я сама его сварю. Ты так самоотверженно прослушал мою лекцию о борьбе за равноправие женщин, что заслужил награду.

— Ты проповедуешь обращенному. За все время моего общения с женщинами я ни разу не сталкивался с проявлениями слабости. У меня была одна задача — выжить.

Его мать и его бабушка. Ее вдруг охватил приступ гнева, когда она подумала о маленьком мальчике, которого эти две женщины разрывали на части.

— Независимость — это одно дело, а сволочизм — совсем другое, — сказала Мелис. — И, честно говоря, чем больше я об этом думаю, тем меньше мне нравится, что ты назвал яхту «Триной». Я понимаю, для тебя это своего рода извращенная шутка, но она не должна занимать даже столь малого места в твоей жизни.