Любопытная - Пеладан Жозефен (1885)

Он и в самом деле смотрел на нее слишком внимательно – неподвижным, не моргающим взглядом старых портретов, проникающим в самые сокровенные уголки души. Это не был обволакивающий, искоса смотрящий взгляд священника, ни трепещущий взор художника, стремящегося впитать и в подробностях запомнить красоту, ни восторженно-безумный взгляд любовника, ни исполненный желания взор поклонника, ни мельком брошенный взгляд любопытного, ни приводящий в оцепенение взор покорителя – Моисея, Наполеона, Аттилы. Расширенные движением мысли зрачки были подобны глазам Эдипа, стремящегося разгадать тайну Сфинкса5. Его взгляд был сосредоточен, преисполнен усилия, словно перед ним задрожал мираж истины. Увидев принцессу, Небо́ будто отведал любовного напитка – он стал невидим, словно надел волшебный перстень. Он укрылся в дверном проеме и погрузился в мысли о девушке, уподобившись художнику, поглощенному созерцанием «Тайной Вечери» на стене монастыря Санта-Мария-делле-Грацие6. Небо́ смотрел на принцессу, позабыв обо всем. Забеспокоившись вдруг о том, чтобы его поведение не показалось непристойным, он задумался о силе ее очарования.

Когда она вернулась к столу, на котором стоял самовар, он выпрямился во весь рост – он наверняка был очарован, при этом, он очаровывал сам. Медленно, будто во сне, он подошел и встал рядом, не произнося ни слова.

Поглощенная занятием Гебы7, принцесса ощутила его присутствие, не успев увидеть. Она нахмурилась, на лбу появились складки досады; подвинув вдруг неловкими движениями чашки, она окликнула его. Их взгляды встретились, и она увидела сильное волнение, передававшееся ей.

Принцесса тотчас поняла, почему вот уже целый час ощущает какую-то неловкость, раздражение, желание обернуться, словно кто-то идет за ней следом, то дотрагиваясь до платья, то прикасаясь к плечу. Это невидимое внимание мужчины, чьего имени она не знала, и чьи черты едва заметила при официальном знакомстве, приводило ее в еще большее негодование. Подобно оскорбленной Семирамиде, она бросила на наглеца один из тех придуманных Бальзаком испепеляющих взглядов, которые «окинув мужчину с головы до ног, низвергают его до дна и превращают в ничтожество». Однако смельчак принадлежал к числу тех, чей ум превосходит самолюбивый нрав Растиньяков8. Он отвечал ей с прежней улыбкой и странным спокойствием, и она растерялась, словно королева, чей жезл, в самую минуту приказания, раскололся на части.

Женская интуиция подобна вспышке молнии: с быстротой электрического разряда она пронизывает размытые контуры женской души, открывая перед ней истину, для доказательства которой мужской проницательности требуется время. Наделенный рассудком мужчина предугадывает, женщина – интуитивно ощущает с животной точностью и, обладая большей чувствительностью, внезапнее осознает силу влечения.

Волна чувств всколыхнула сердце принцессы – она была возмущена, польщена, заинтригована. К слову, которое она ему вернула, не поняв смысла, словно приклеился раздражавший ее знак вопроса. Зал тем временем опустел, и она осталась наедине с мужчиной, не дрогнувшим перед ее гневом. Между ними, казалось, возникло нечто особенное – не любовь, но чувство, которого она пытливо желала и страшилась одновременно.

Вечер был окутан очарованием русских парижских салонов, где все – от изысканной атмосферы до женской красоты – наполняет французский стиль сладким ароматом экзотики. Пол и потолок широкого, как галерея музея, зала были отделаны многоцветной тканью, стены – обтянуты кожей, тронутой позолотой. Картины современных художников в не сочетавшихся друг с другом локальных тонах чередовались, словно метопы с триглифами, с развешанными на стенах черкесскими ружьями, украшенными золотыми и серебряными узорами.