Дитя лета - Луанн Райс (2006)

Ее шкура так блестела на солнце, что поначалу он принял ее за тюленя. У нее была черная, гладкая шерсть и зеленые глаза, которые сияли ярче звезд. Но в этих глазах не было счастья. Это были глаза, видевшие лишь опасность, жестокость и безжалостность голода. Кошка была очень худа, но ловила столько рыбы, что могла бы прокормить целую армию кошек.

Так вот, однажды морской ястреб заметил ее и стал за ней следить. У ястребов очень острое зрение, даже когда у них сломано крыло. Он увидел, как она крадется сквозь заросли, держа в зубах огромную рыбу. Когда лисы и барсуки пытались отнять у нее добычу, она отчаянно дралась. И ни одному животному так и не удалось этого сделать. И ястреб понял почему.

– Почему? – спросила Роуз. Такси въехало в туннель под Бостонской бухтой.

Потому что у нее был котенок. Маленький тощий черный котенок с такими же, как у матери, блестящими зелеными глазами. – Тут доктор Нил посмотрел на Лили поверх головы Роуз, и девочка заметила, что он немного волнуется. – Морской ястреб не привык видеть, чтобы другие животные охотились на его территории. Он привык быть независимым и одиноким.

Но почему-то он обрадовался появлению кошки. Ему не терпелось снова и снова видеть, как она охотится на рыбу на другой стороне фьорда. И если она вдруг не появлялась, ему становилось одиноко. А когда котенок достаточно подрос, чтобы попробовать охотиться самому, морской ястреб почувствовал… что очень счастлив.

– Котенок охотился?

– Да, потому что мать научила его хорошо это делать.

– Так это и есть та самая история о животных, которые думают, что не могут дружить, а на самом деле они уже друзья? – спросила Роуз.

– Да, – ответил Лаэм. – Как ты и Нэнни.

– Это сказка не про нас с Нэнни, – сказала Роуз и пристально поглядела на доктора Нила.

– Разве?

Роуз упрямо покачала головой:

– Нет. У ястреба было сломано крыло, так?

– Так.

– А у котенка, наверное, были смешные, сплющенные лапы? – И, растопырив пальчики, она помахала руками у него перед носом.

– Действительно, так оно и было.

Роуз кивнула и на этот раз посмотрела на маму.

– Черная кошка, – сказала она, дотягиваясь до маминой головы и коснувшись ее блестящих черных волос. Потом повернулась к доктору Нилу и дотронулась до его протеза. И даже не сочла нужным сказать, что это сломанное крыло. Только тихонько вздохнула.

Конечно, доктор рассказал хорошую историю, но с ее помощью развернуть Нэнни в обратную сторону было невозможно. Роуз была бесконечно рада, что чувствует себя намного лучше, что операция прошла успешно. Но к чему все это, если Нэнни ушла на юг и никогда не вернется? Разве нельзя, чтобы было и то и другое одновременно?

Между тем они подъехали к аэропорту.

***

Вот и прошла молодость, подумал Патрик. Позади работа в полиции, когда ум был быстрым, тело сильным, и зрение таким острым, что от него ничто не могло укрыться. Он вспомнил круглосуточные дежурства, долгие погони, расследования, которые предполагали деятельное сотрудничество с полицией двенадцати штатов и службами Канады. Но вчерашний путь от Сильвер-Бэй до Кейп-Хок дал понять, что все в прошлом. Ему было всего сорок шесть лет, а чувствовал он себя почти стариком.

Прописавшись в пансионе Марлены и с точностью убедившись в том, что гости здесь – большая редкость, Патрик поднялся вслед за хозяйкой наверх в чудесную спальню, поблагодарил ее и прилег немного соснуть.

Через три часа, благополучно проспав обеденное время, Патрик очутился уже в столовой Марлены, еще раз протер глаза, взял налитый хозяйкой полный стакан кока-колы, отхлебнул и огляделся. Ночь за рулем здорово вымотала его, но теперь, отдохнув, он хотел поскорее наверстать упущенное время.

– Я пообедаю в гостинице, так что не беспокойтесь, – сказал он хозяйке.