Кому она рассказала? - Нора Робертс

Придерживая ее одной рукой за талию, Рорк свободной рукой открыл крышечку стеклянного ящичка на стене, и ему на ладонь хлынул поток ароматного жидкого мыла. Он намазал мылом ее груди, спину, живот. Его ладонь двигалась медленными кругами. А вода все била по их телам тугими пульсирующими струями.

Все у нее внутри стягивалось в пульсирующий узел. Влажный жар и движение скользких рук Рорка обострили все ее чувства. Ее кожа будто искрилась. Рорк погрузил ее в целое море новых разбуженных ощущений.

Ева подняла руки, закинула их назад и обвила его шею. Ее тело выгнулось дугой. Эти ленивые круги спустились вниз по ее телу, скользнули ей между ног. Стон вырвался из ее груди, когда он толкнул ее за грань.

Она задрожала, ее тело стало вскидываться, невольно разжигая в нем желание в тот самый миг, когда ее желание удовлетворяли его искусные руки. Он тоже задрожал, отзываясь на ее дрожь нетерпеливой жаждой, страстью и любовью, которые так переплелись, что стали свободно перетекать от сердца к сердцу, от чресл чреслам,

«Мы — одно целое, — думал Рорк. — Две потерянных души, выросшие во тьме, нашли друг друга. Даже гневе нельзя забывать об этом чуде». Когда он повернул ее лицом к себе, ее взгляд отяжелел, лицо раскраснелось, а губы тронула улыбка.

— А-а, это ты. Я чувствую что-то знакомое, но не была уверена. А это, оказывается, ты. — Ева взяла руками его горячую отвердевшую плоть. — Да, это мне знакомо.

Она изо всех сил старалась держать отяжелевшие веки открытыми и смотреть ему в глаза, когда он прижал ее спиной к влажной стене. Струи воды все били и били по ним, когда его рот овладел ее ртом. Он ощутил ее вкус и задрожал от волнения, когда ее губы ответили ему с такой же страстью.

Потом, держа ее за бедра, он вонзился в нее, а его рот поглотил ее крики, стоны, вздохи… Началась безумная гонка.

Она обхватила его, впилась в него пальцами, чувствуя, как ее уносит волна страсти. Больше ничего не было, кроме влажного жара и волшебного сильного тела, прижимающегося к ней, проникающего в нее. Наслаждение подбросило ее так высоко, что ей пришлось глотать воздух, чтобы выговорить его имя.

Страсть выжала ее досуха. Она ослабела, у нее закружилась голова. Она точно угадала тот момент, когда он тоже перестал сдерживаться. Он отдал ей всего себя, и ее тело обмякло.

— Ta cion agam ort. — Он шептал ей это, прижимаясь к ней своим теплым телом.

«Я люблю тебя» по-гэльски, вспомнила Ева. Она прекрасно знала, что он переходит на гэльское наречие только когда говорит о самом важном. Ева счастливо улыбнулась.

Еве было так хорошо, что совершенно не хотелось спорить, и она позволила Рорку самому выбрать меню ужина. Поэтому ей пришлось есть легко обжаренную на решетке рыбу с душистым рисом и еще какими-то аппетитно хрустящими овощами. Сама она предпочла бы гамбургер с жареной картошкой, щедро посыпанной солью, но и рыба с рисом оказалась очень вкусной, так что жаловаться ей не приходилось. А с бокалом холодного белого итальянского вина все это скользнуло ей в горло, как шелк.

— Пока мы не продолжили разговор, — сказал Рорк, — замечу, что меня это не просто оскорбило, я почувствовал, что меня держат за болвана. Это очень больно.

— Прости.

— Это же не твоя вина. По правде говоря, я на самого себя разозлился не меньше, чем на них. Мне следовало быть к этому готовым.

— Почему?

— Солидная фирма с солидными клиентами. — Рорк пожал плечами. — Они обязательно должны были насторожиться: вдруг я получу доступ к финансовым данным кого-нибудь из конкурентов? Вот и подняли шум.

— Эй! — Ева угрожающе наставила на него вилку. — Не смей принимать их сторону в этом деле. А то я опять разозлюсь.

— Да не беру я их сторону. Они действовали весьма неуклюже. Но сути дела это не меняет: я должен был ожидать чего-то подобного. Мне следовало быть к этому готовым. Я должен был с этим справиться.