Кому она рассказала? - Нора Робертс

— Что еще за универсальный ключ? — вмешалась миссис Пейсон. — Вы не можете вот так запросто врываться в чужие квартиры!

Ева извлекла свой жетон.

— Представьте себе, могу.

— Вы из полиции? Что ж вы сразу не сказали? Думаете, что-то случилось с этой милой девочкой?

— Нет, — торопливо ответила Ева. — Но раз она не отвечает ни на стук в дверь, ни по телефону, а вы сами не помните точно, когда видели ее последний раз, будет лучше, если мы проверим ее квартиру. И будет лучше, если Мэвис подождет здесь.

— Я пойду с тобой. — Мэвис уцепилась за руку Евы. — Я хочу сама зайти посмотреть.

— Ладно, как хочешь.

«Если Тэнди будет протестовать против вторжения в ее квартиру без ордера или видимой причины, — подумала Ева, — пусть уж лучше во вторжении участвует Мэвис».

Она еще раз постучала, прежде чем вынуть универсальный ключ.

— Тэнди, если вы там, это Ева Даллас и Мэвис. Мы входим.

Ева дешифровала электронный замок и осторожно открыла дверь.

Комната была небольшая, точно такая же, как и в квартире напротив. Тэнди приукрасила ее нежными пастельными занавесками с оборочками на единственном окошке. Занавески не были задернуты, чтобы пара комнатных растений в белых горшочках могла впитывать скупой зимний свет.

На столе перед маленьким диваном стояла коробка, завернутая в белую бумагу с разбросанными по всей поверхности танцующими пурпурными коровами. Коробка была перевязана пышным пурпурным бантом.

— Видишь? Это мой подарок, — указала Мэвис. — Я ей сама говорила, как мне нравится эта подарочная бумага, когда была в магазине пару недель назад. Тэнди! Тэнди! Ты в порядке?

Квартира была пуста, Ева это чувствовала. Но она позволила Мэвис войти.

Никаких следов борьбы, отметила Ева, оглядываясь по сторонам. Никаких следов поспешного ухода. Здесь царили порядок, чистота, организованность.

— Я посмотрю в спальне. Она отделала ее под детскую. — Мэвис устремилась к двери, но Ева опередила ее и сама осмотрела спальню.

Постель была аккуратно застелена, рядом с ней стояла беленькая колыбелька, уже заправленная голубыми простынями. В колыбельке лежала мягкая игрушка, маленький пушистый ягненок, выглядевший, по мнению Евы, совершенно неуместно, даже немного жутко.

И зачем люди кладут в постель детям сельскохозяйственных животных?

— Ее здесь нет. А вот ее сумка, с которой она собиралась отправиться рожать. — Мэвис указала на небольшой холщовый саквояж у двери.

Не говоря ни слова, Ева прошла в ванную. На перекладине душевой кабины висело белое полотенце. Совершенно сухое.

В ванной, как и в спальне, и в маленькой гостиной, царили образцовый порядок и чистота. И еще Ева назвала бы обстановку «скудной». Если не считать детских вещей, можно было сказать, что Тэнди довольствуется минимумом. У нее было все необходимое, и этот минимум она расположила по возможности гармонично, стараясь создать уют, но у нее не было ничего лишнего, не было того избытка, которым, по мнению Евы, стремилось окружить себя большинство людей, в особенности женщин.

Она вернулась в спальню, где, обхватив себя руками, стояла взволнованная Мэвис.

— Даллас, я думаю…

— Пока еще рано думать. Тут нет следов беспорядка, считай, что это добрый знак.

Ева подошла к стенному шкафу, осмотрела гардероб Тэнди. Опять-таки скуден. Только самое необходимое. Хорошие ткани, приятные цвета, и почти вся одежда — для беременных на больших сроках. Пальто не было. И на хромовой вешалке у входной двери, вспомнила Ева, пальто тоже не было.

В шкафу висела коричневая сумка, но она была пуста. Ева вспомнила, что в тот вечер, когда они с Рорком познакомились с Тэнди и подвозили ее до дому, у нее была огромная черная сумка.

— Здесь нет ни ее сумки, ни пальто. Все выглядит Так, будто она ушла и просто еще не вернулась.

— Тогда почему она не отвечает по сотовому? Почему она не пришла на смотрины?