– В вашем контракте нет ни слова о согласовании с вами кандидатур на остальные роли.

– Хотя бы из простой вежливости могли поставить меня в известность.

– И что бы изменилось?

– Я не стал бы сниматься в одной картине с этой сволочью.

Ли была поражена. Конечно, кичливость Брендана действует на нервы. Но пусть даже он много пьет, на съемочной площадке он моментально становится собой – профессионалом экстра-класса. Недавнее избрание президентом Гильдии киноактеров лишний раз продемонстрировало его популярность среди коллег. В сущности, – удивленно вспомнила Ли, – единственный человек, который его на дух не переносит, это Тина.

– Полагаю, у вас есть веские причины ненавидеть Брендана?

– Скажем так: я несколько раз наблюдал его во Вьетнаме и узнал ему цену.

Дело, конечно, не только в этом, подумала Ли. Мэтью о чем-то умалчивает. Она уже научилась распознавать за его непроницаемой броней, когда он чего-то недоговаривал. Скрестив руки на столе, она по-прежнему хмуро смотрела на него.

– Знаете, Мэтью, подобная воинственность могла быть хороша во Вьетнаме, но здесь, в Лос-Анджелесе, она может сослужить вам плохую службу.

– Что вы имеете в виду?

– То, что вы шагаете по жизни как по линии фронта. Не доверяете даже тем, кто искренне желает вам добра. Встречаете каждый новый день как цепочку боевых эпизодов, в которых вас ждет победа или смерть.

Она задела весьма чувствительный нерв.

– Вот не знал, что у вас – диплом бакалавра психологии.

– Не нужно ученых степеней, чтобы распознать агрессию. Не знаю, Мэтью, в чем ваша проблема, но мы скоро запустим «Опасного», и жизненно важно, чтобы между руководством и актерским ансамблем сложились гармоничные отношения. Ваша воинственность представляет угрозу для моего проекта. Я не могу этого допустить – ни при каких обстоятельствах. Мне искренне жаль, что вы предубеждены против Брендана Фарадея, но звездное имя в нашем деле – центр тяжести. Поэтому призываю вас повзрослеть и смириться с тем, что не всегда будет по-вашему.

Ее замороженная манера только подлила масла в огонь.

– Вам не надоело?

– Что именно?

– Корчить из себя железную леди. Ограничивать свою жизнь интересами компании «Бэрон».

– Это не ваше дело, но я все-таки отвечу: моя жизнь ни в коем случае не замыкается на студии.

– Тогда что вы делаете в этот уик-энд?

– Еще не решила.

– Хотите, попробую угадать?

Ли сердито сняла очки в темной оправе и опустилась поглубже в кресло.

– Сделайте одолжение.

– Вы собираетесь работать. Рыть землю носом, расшибаться в лепешку – как всю жизнь внушал вам несравненный папочка.

– Простите?

Наверное, у него не в порядке с головой, раз он тратит столько времени на эту равнодушную статую! Он переступил через себя, приоткрыл свой внутренний мир, признав, что ему ненавистна перспектива оказаться в одной упряжке с Бренданом Фарадеем, а она не нашла ничего лучшего, как разглагольствовать о производственной дисциплине. И о центре тяжести.

– Когда вы в последний раз отдыхали?

– Я, кажется, ездила с вами на премьеру, – напомнила она. – Или за минувшую неделю у вас было столько женщин, что вы запамятовали?

– Я ничего не забыл. В том числе и как вы ответили мне на поцелуй. Можете сколько угодно талдычить о вашем принципе не спать с теми, с кем вы работаете, но при желании я поимел бы вас, леди, в своей постели. Вы бы корчились, стонали и умоляли меня взять вас.

Этот манящий образ был так близок к ее эротическим фантазиям, что Ли потеряла контроль над собой.

– Как я жалею, что разрешила вам пробоваться на эту проклятую роль! Эгоист, зазнайка, несносный тип!..

– Тем не менее это правда, – заявил он, воспользовавшись тем, что она поперхнулась воздухом. Зарубите себе на носу, леди Администратор: сколько бы вы ни скрывались под маской Снежной Королевы, в душе у вас – хаос сексуальных запретов!