Летний сад - Дмитрий Вересов (2005)

– Впрочем, это не важно. Даже самые скромные ваши планы выглядят сейчас практически неосуществимыми. Слишком много совпадений. Но вот что самое удивительное, Курбатов… Ваша активность вокруг капиталов Дахьи поразительно возросла летом прошлого года. Не объясните ли, по какой такой причине?..

Случайная истерика автомобильного клаксона прервала воспоминания Кроу. Сэр Арчибальд посмотрел на часы. До встречи оставалось еще целых полтора часа, а четкого плана действий как не было, так и нет. Блефовать с посредником он не собирается – это недостойно джентльмена, да и по-человечески недальновидно. Что интересует русских в Курбатове? Он сам или вывезенные им деньги? Согласятся ли они передать информацию о провале Джейн, если Курбатов окажется на Западе без прикрытия английской разведки? Какое-то смутное и тревожное чувство принудило его ускорить шаг и покинуть Бейсуотерское шоссе. Незаметно он оказался здесь, возле мраморной арки, и, для того чтобы двигаться в нужном направлении, ему было необходимо пройти по Парк-Лейн в сторону Пикадилли, повернуть направо к Веллингтон-плейс и Конститьюшн-хилл, а затем проследовать к Мэйлу мимо Букингемского дворца.

Осилив сложную трассу намеченного маршрута, сэр Арчибальд направился к Темзе. До него уже доносился запах соли и илистой маслянистой грязи, смешанный с выхлопными газами автомобилей. Упорядоченные мысли покинули его, и разведчик Ее Величества, отбросив тщетные попытки найти красивое решение проблемы, просто мерил шагами лондонские мостовые. Маршрут вывел его на Нортумберленд-авеню и, пройдя положенное, Кроу повернул к реке. В опустившихся на город сумерках было что-то театральное, нарочито и неожиданно ноябрьское: небо, нависшее над головой, было сердитым, как называют его шотландцы, и темнота быстро затягивала окружающий город-ской пейзаж. Серебристые вспышки автомобильных фар на Хангерфордском мосту мелькали непрерывно, одна за другой. Кроу вышел на набережную Виктории, свернул налево. Достигнув Замковой лестницы, остановился и, облокотившись о перила, начал разглядывать оживленную гладь реки. Он находился в месте, которое называлось Королевский плес. Этакий праздный наблюдатель за буксирами, толкающими баржи вверх и вниз по течению.

– Извините, – обратился к нему голос с заметным акцентом, – вы, случайно, не обратили внимания: не пробегал ли тут карликовый пинчер в красной шлейке?

– Послушайте, Рару, это экспромт или заимствование из какой-нибудь оперетки?

– Не обижайтесь, сэр Арчибальд. Так действует ваша погода на мою натуру. Не хватает солнца, красок, экспрессии.

– А у вашего Чаушеску, надо понимать, всего этого добра в изрядных количествах припасено?

Румын облокотился на перила рядом с Кроу. Широкая улыбка, открывающая безупречно белоснежные зубы, не сходила с его смуглого лица.

– Эх, дорогой Кроу! Если бы вы только представляли себе румынское лето! Бухарест, утопающий в зелени, наливающийся солнечным светом виноград Тарнавы и освежающую прохладу Трансильванских Альп!

– По которым бродит неприкаянный граф Дракула, – мрачно перебил собеседника Кроу.

– Господарь Влад если где и бродит, то только по съемочным площадкам ваших друзей-американцев, дорогой Арчибальд. И раз уж речь зашла о них, держите. – Рару достал из кармана небольшой конверт.

– Что здесь?

– Всего лишь фотография, но говорящая понимающему человеку о многом.

Сэр Арчибальд нерешительно повертел конверт в руках.

– Что-то не так, сэр?

– Видите ли, Рару… Мне нет нужды вводить вас в заблуждение. Но изменившиеся обстоятельства не оставляют мне возможности выполнять обязательства, которые открываются после моего ознакомления с содержимым этого конверта. Мне очень жаль, дорогой Рару, но получается, что я совершенно зря беспокоил и вас, и себя.

– Неужели господин Курбатов стал ценным приобретением для английского правительства?