Клубника со сливками - Светлана Лубенец

Выйдя из вагона на следующей же станции, Игорь понял, что за невеселыми думами пропустил свою остановку. Придется ехать назад… Или не ехать? Может быть, выйти из метро, сесть на маршрутку и рвануть к Римме? Правильно! Он все расскажет ей и будет валяться в ногах, пока она его не простит! Она должна простить! Он так любит ее, что в голове мутится! Совершенно непонятно, как он мог жить без нее годами?! Да и жил ли? Полина не в счет… Игорь в основном работал, и в праздники, и в выходные, брался за дела любой сложности, потому что копил на дом… Может быть, он предчувствовал, что обязательно вернется к бывшей жене и посадит ее, как Марью Моревну, в окне своего терема и никуда больше не отпустит? И ни один сказочный конь до того окна не допрыгнет, и никакой всадник не сорвет с Римминых губ поцелуй!

* * *

Илюшка как раз ушел на теннис, когда к Ларисе заявился Никита. Он был навеселе, что всегда прибавляло ему удали. Лариса сладко потянулась и повела коленом, чтобы пола халата откинулась. Как здорово, что она только что из душа и вообще без белья.

От Никиты несло перегаром и слегка потом, но ее это не смущало. Настоящий мужик и должен пахнуть мужиком, а не парфюмерным магазином. «Настоящий мужик» без проволочек содрал с нее халат прямо в прихожей и припечатал ее душистое тело к висящим на изящной вешалке курткам и пальто. Вешалка покачнулась, и с ее верхней полочки посыпались шапки, шляпы и шарфы, что дико рассмешило Ларису. Никита сорвал с плечиков ее стильный плащ, бросил на пол, а потом тем же уверенным движением бросил на него Ларису. Она обняла его, заливисто смеясь.

– И чего, Лариска, мы с тобой разошлись во времени? – прорычал Никита, наконец отвалившись от нее и пристроившись рядом на полу. – Первый раз встречаю такую ненасытную! Если бы мне лет тридцать скинуть, мы с тобой такого наворотили бы, чертям страшно!

– А нам и сейчас вроде бы неплохо, – томно ответила она и опять потянулась, и выгнулась так, чтобы он еще раз отметил, как она хороша.

И он отметил, и утолил ее еще раз, а потом вдруг неожиданно спросил:

– А что «Часослов»? Нашла?

– Нет…

– Почему? – спросил Никита уже без всякой страсти в голосе.

– Потому что его нет.

– Что значит нет?

– То и значит, что книги в доме Евстолии больше нет.

– Как это нет? – Никита угрожающе навис над Ларисой.

– Я тут ни при чем, – быстро ответила она, вывернулась из-под него и села на своем плаще так, чтобы ее прелести отвлекали Никиту от «Часослова». – Евстолия его продала.

Но Юриного отца уже больше не интересовала ни Лариса, ни ее прелести. Его не смущало даже то, что он сам обнажен.

– Как продала? – Он вскочил с пола и упер руки в боки. – Она же клялась, что ничего не продавала даже тогда, когда они нуждались после отцовой смерти!

– Тогда не продала, а сейчас пришлось…

– Зачем?! – взревел Никита и одним рывком за руку поставил ее перед собой.

Потирая руку, на которой отпечатались Никитины пальцы, Лариса рассказала, куда они потратили деньги, вырученные за «Часослов». Она шестым чувством поняла, что этому человеку лучше не врать.

– Что?!! – заревел он уже совсем по-медвежьи. – Это из-за тебя, шлюхи, продали драгоценную книгу?!

Никита схватил ее за растрепавшиеся пряди, притянул к себе и задышал в самое лицо перегаром, которого она совершенно не замечала во время любовных игрищ:

– Да ты… Да я тебя раздавлю, если ты не найдешь мне книгу!!!

– С какой стати я должна искать книгу! – крикнула она и тут же пожалела об этом, потому что получила такой удар в щеку, от которого отлетела к вешалке. Та наконец упала, больно стукнув ее в переносицу.

Отбросив ее, Никита натянул брюки и, брызгая слюной, прорычал:

– Ты найдешь мне книгу и принесешь в зубах, поняла?!

– Где я ее возьму? – захлебываясь слезами, но еще не сдаваясь, выкрикнула Лариса.

Никита подошел к ней, опять одним рывком поднял с пола и гаркнул в ухо: