Душ, как ни странно, действительно помог. Он долго стоял под горячими хлесткими струями, а когда вышел, она спала. Он прошелся на цыпочках по комнате, стараясь не будить ее. Ему казалось, что он плывет. Ему хотелось плакать и смеяться над каждой мыслью, что приходила ему в голову. Он натянул джинсы и неслышно опустился в кресло, которое стояло в изголовье кровати, просто чтобы сидеть и смотреть на нее со счастливой улыбкой на лице и удивляться ее красоте. Мельчайшая деталь сводила его с ума. А ее легкий розовый румянец на щеках был самым волнующим зрелищем, которое когда-либо открывалось его взгляду. Он бы всю жизнь сидел так и наслаждался этой картиной.

Он так и сделает. Она, может, еще не догадывается, но ей никогда не удастся от него избавиться. Он словно намертво приклеился к ней.

Зазвонил телефон, и она дернулась, просыпаясь. Она сонно улыбнулась ему и протянула руку за трубкой:

— Алло? М-м… ах да. Спасибо. Сколько? Десять, девяносто восемь? Ладно, спасибо… мы сейчас спустимся.

— Что, еду привезли? — Он надел свитер, натянул ботинки, накинул сверху кожаный пиджак и засунул за ремень «Зиг Зауэр». — Я принесу.

Он сорвал легкий поцелуй и пошел наружу. Дождь утих, и под ногами мягко шелестели опавшие сосновые иголки. Запах стоял чудесный. Он здорово проголодался.

Его встревожил не столько звук, поскольку парень был безмолвен, сколько странное движение в воздухе. Дуновение в затылок, как будто поцелуй любимой — только холодное дуновение, нетеплое.

Он развернулся как раз вовремя, чтобы заметить снаряд тьмы, несущийся на него. Из окна их домика лился неяркий свет, и на его фоне он увидел стальное лезвие, нацеленное ему в живот.

Он метнулся в сторону, парируя удар ребром ладони. Но парень оказался проворнее, и белая молния лезвия немного задела его бок. Он врезал парню в челюсть локтем, почувствовал удар и услышал мычание. Вильнул в сторону — и успел вовремя. Колено нападающего попало ему в бедро, а не в пах. Боль прожгла его до мозга костей, но не было времени обращать на нее внимания, не было времени даже достать пистолет. Он пятился назад, увиливая от одного выпада, затем от другого. Парировал удары, нагибался, снова увиливал. Ботинки скользили на мокрых сосновых иголках. Отступать было тяжело.

Нападающий воспользовался преимуществом и прыгнул, но Сет блокировал руку с ножом и провел захват кисти. Он упал на спину, упер обе ноги парню в живот и бросил его через себя. Парень сделал в воздухе сальто и мягко приземлился на ноги. Сет перекатился назад через плечо и вскочил, одновременно выхватывая из-за пояса пистолет. Нога нападающего взметнулась вверх, точно хлыст, и выбила пистолет из руки.

Свет позади него стал ярче, когда зажегся фонарь на крыльце. Он надеялся, что это хоть немного ослепит парня и даст ему секундное преимущество, потому что оно было ему необходимо как воздух. И срочно.

— Сет, что… о Боже!

Киллер ринулся вперед, Сет сделал шаг в сторону и поймал за запястье его руку с ножом. Дернул вверх, завернул назад и резко опустил вниз. Раздался громкий треск. Парень заорал во всю глотку. Нож выпал.

К домику, в котором остановились Сет и Рейн, примыкал блочный сарай, и Сет не придумал ничего другого, кроме как протащить киллера за сломанную руку, игнорируя его вопли, и впечатать его в бетонную стену головой вперед. Затем он еще раз припечатал его к стене и бросил на землю, как мешок с навозом, чем тот, собственно, и являлся. Он уставился вниз на бесформенную массу. Грудь его вздымалась и опадала. Его стала бить дрожь. Черт! Это было совсем близко.

Рейн бежала к нему босиком по грязной мокрой земле.

— Сет, с тобой все в порядке?

Он тяжело дышал. Он прижимал руку к боку, и под пальцами было влажно и тепло. Он задрал свитер и посмотрел на рану. Ерунда. Царапина. Свитер и джинсы были разрезаны, и длинный кровавый шрам выглядел ужасно. Но похоже, рана была неглубокой.