Образ смерти - Нора Робертс (2009)

– Куда?

– Я не уполномочен разглашать такую информацию. Если речь идет о крайнем случае, о деле чрезвычайной важности, я немедленно свяжусь с мистером Клоком, а он в свою очередь свяжется с вами. Однако должен вас предупредить, что он вернется домой через день или два.

За спиной у солидного электронного слуги открывался столь же солидный просторный холл, но Ева почувствовала, что позади холла простирается пустое, необитаемое пространство.

– Передайте мистеру Клоку, чтобы по возвращении он немедленно связался с лейтенантом Евой Даллас из Центрального полицейского управления Нью-йоркского департамента полиции и безопасности.

– Будет сделано.

– Когда он уехал?

– Мистер Клок покинул свою резиденцию две недели назад.

– Мистер Клок живет один?

– Да.

– В его отсутствие в доме есть гости?

– В резиденции нет гостей.

– Ладно.

Еве хотелось бы войти, порыскать по дому, но без ордера или обоснованного подозрения переступить порог было невозможно. Они покинули дом Клока и направились в оживленный район Маленькой Италии.

Одной из жертв девять лет назад была официантка ресторана, владельцем которого являлся некий Томас Пелла. В период Городских войн Пелла служил во внутренних войсках, потерял брата, сестру и молодую жену, служившую сестрой милосердия. Они были женаты всего два месяца. После ее смерти Пелла так больше и не женился. Вместо этого он открыл три процветающих ресторана. Продал их восемь лет назад.

– Согласно запискам Ньюкирка, он замкнут, – сказала Ева. – А также вспыльчив и агрессивен.

Он жил в аккуратном домике в «пределах слышимости» от пекарен, магазинов, кафе.

Когда и здесь ее встретил робот – опять в виде женщины, но типа домашней прислуги, – Еве пришло в голову, что мужчины того поколения почему-то предпочитают электронную прислугу.

– Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Мы хотели бы поговорить с мистером Томасом Пеллой.

– Мне очень жаль. Мистер Пелла тяжело болен.

– Вот как? А что с ним такое?

– Боюсь, я не могу обсуждать с вами состояние здоровья мистера Пеллы без его разрешения. Я еще чем-то могу вам помочь?

– Он соображает? В сознании? Говорить может?

– Да, но у него строгий режим, ему необходим покой.

Разговаривать с роботами порой бывало труднее, чем с людьми, но, как и на людей, на них можно влиять устрашением.

– Я требую беседы с ним, – заявила Ева. Она похлопала пальцем по жетону, но при этом не сводила глаз с робота. – Если я получу ордер и приведу сюда полицейских докторов для осмотра и оценки его состояния, думаю, это куда более пагубно скажется на его здоровье – душевном и физическом. У него есть сиделка или кто-то из медиков?

– Да. При нем всегда дежурит медик-робот.

– Ну так передайте медику-роботу, что, если мистер Пелла в сознании и не спит, нам нужно с ним поговорить. Это ясно?

– Да, конечно. – Горничная пропустила их в прихожую и закрыла за ними дверь, а потом подошла к внутреннему телефону. – Два офицера полиции требуют встречи с мистером Пеллой, если он в состоянии их принять. Да, я подожду.

Вид у горничной был испуганный – насколько это вообще возможно для робота.

В холле с высокими потолками обстановка была элегантной, хотя и скудной. Лестница располагалась слева – прямая, красивая, с отполированными до блеска ступенями и выцветшей красной дорожкой посредине. С потолка свисала трехъярусная люстра бледно-голубого стекла.

Ева сделала несколько шагов в глубь холла и посмотрела вправо – в парадную гостиную. На кремово-белой каминной полке стояли многочисленные фотографии, и, судя по фасонам платьев, она решила, что это галерея дорогих Пелле покойников. Родители, братья и сестры, прелестное и вечно молодое лицо его невесты.

Третий человек в ее списке, сказала себе Ева, и в данном случае можно было сказать, что Пелла жил в доме мертвых.