Образ смерти - Нора Робертс (2009)

Ему уже приходилось – и не раз! – работать с полицейскими. Не говоря уж о работе с его собственным полицейским. Ему приходилось принимать полицейских у себя дома. Они бывали у него и в гостях, и по работе. Но работать в опергруппе, в самом сердце полицейского управления, вкалывать целый день – это было совсем другое дело.

Он заметил, что они не сидят на месте: приходят и уходят. Врываются торопливым шагом, вновь ускользают, что-то говорят другу на отрывистом, казенном и в то же время красочном полицейском жаргоне.

В соседях у него оказались Макнаб, к которому Рорк питал большую привязанность, и смуглая, пышнотелая и черноглазая Каллендар. За работой они не сидели, предпочитали ходить или даже пританцовывать вокруг стола. Они перелопачивали горы данных в поисках одного ключевого бита информации. Прилежные пчелки в трудовом улье.

Что до красочности, похоже, все сотрудники электронного отдела, кроме капитана, предпочитали одеваться броско, даже кричаще. На Макнабе были ярко-желтые джинсы и бирюзовая рубашка, по которой мельтешили летающие черепахи. Его длинные светлые волосы были зачесаны назад от красивого узкого лица и перехвачены широкой желтой резинкой. А оба уха оттягивала книзу сложная система колечек и заклепок.

Рорк искренне недоумевал, как может человек добровольно проделывать дыры в собственной плоти.

Но было в этом мальчишке какое-то неотразимое обаяние. И он чертовски здорово делал свою работу.

Девушка – а на вид ей было не больше двадцати – пока оставалась для него загадкой. У нее была кожа цвета гречишного меда, а на голове – невероятная масса черных кудряшек, закрепленных множеством неоново-ярких заколок всех цветов радуги. Из ушей свисали серебряные кольца такой ширины, что Рорк мог бы с легкостью просунуть в них кулак. На ней были мешковатые штаны с бесчисленными карманами, с разводами лавандового и розового цвета, и облегающий зеленый свитер с надписью «Боги электроники» на весьма впечатляющей груди.

Длиннейшие, покрытые изумрудным лаком ногти щелкали по клавишам, как безумные кастаньеты, когда она переходила в ручной режим.

Как и Макнаб, она казалась неутомимой: сгусток энергии, поминутно прорывающейся в дергающихся, приплясывающих движениях. Она все время притопывала, подергивалась, качала головой. Все ее тело было беспрерывно в движении: ноги, голова, плечи, ягодицы.

Это завораживало.

– Эй, Блондинчик! – позвала она, и Макнаб оглянулся через плечо.

– Это ты мне, Морковка?

– Раз стоишь, сгоняй за жидким.

– Можно. Хотите? – повернулся Макнаб к Рорку. – Чего-нибудь попить.

– Да, спасибо.

– Так или погудеть?

Рорку потребовались несколько мгновений на перевод, и за это время он почувствовал себя древним старцем.

– Было бы неплохо погудеть.

– Есть.

Макнаб выкатился из комнаты, а Каллендар послала Рорку быструю улыбку. Улыбка у нее была славная.

– А ты, говорят, круто упакован, верно? Плаваешь на спине в море гринов. Ну и как?

– Здорово, – ответил Рорк.

– Да уж, держу пари. – Оттолкнувшись ногами, Каллендар откатилась в кресле на колесиках и взглянула на экран Рорка. – Круто сечешь. Множественный поиск с синхроном и перекрестом. Ого, и вторичку уже запустил?

Этот язык был ему хорошо знаком.

– Верно. Проверяю типа имена, анаграммы, перекрестные даты. Составляю таблицу, иду дальше, глубже. Предки, родственные связи и так далее.

– Я же говорю, круто. Макнаб сказал, ты супер в кибере. Глубокое бурение. – Каллендар перевела взгляд на свою собственную рабочую станцию. – Я тоже ничего.

Она скользнула обратно и, подрагивая плечом в такт какой-то ей одной слышной музыке, вновь взялась за работу.

Рорк, посмеиваясь про себя, тоже вернулся к работе, но остановился, когда в конференц-зал вошли Ева и Фини.