Образ смерти - Нора Робертс (2009)

Он снял костюм. Сложил пиджак, брюки, жилет, рубашку в корзину для стирки. Потом он принял душ. Он всегда принимал душ. Ванна, возможно, расслабляет и успокаивает, но все-таки ужасно негигиенично отмокать в собственной грязи.

Он энергично терся целым набором щеток – для тела, для ногтей, для ног, для волос. Щетки тоже подвергались санобработке и заменялись раз в месяц.

Он пользовался сушильной кабиной. Полотенца были, по его убеждению, такими же негигиеничными, как и вода в ванне.

Он почистил зубы, побрызгался дезодорантом, намазался кремами.

Прямо в халате он прошел обратно в спальню и начал рыться в гардеробе. Дюжина белых костюмов и рубашек висели в одной секции. Но он никогда не принимал гостей в рабочей одежде.

Он выбрал темно-серый костюм, светло-серую рубашку и жемчужно-серый галстук. Он оделся, причесал свои белоснежные волосы, а потом занялся аккуратной бородкой и усиками.

После этого он вновь надел ожерелье – Ее ожерелье, – которое снял перед тем, как принять душ.

Символическое дерево с множеством ветвей, сверкающих золотом. Древо жизни.

Довольный своей внешностью, он спустился на лифте в кухню и прошел через нее в гараж, где держал свой черный седан. И проделал приятное путешествие по городу под негромкую музыку Верди.

Припарковался он, как и было условлено, на маленькой, плохо охраняемой площадке в трех кварталах от магазина «Ваш праздник», где работала его потенциальная партнерша. Если она пунктуальна, значит, уже сейчас идет сюда и думает о том, какую уникальную возможность он ей предоставляет.

Она, наверно, торопится… На ней темно-синее пальто и разноцветный шарф.

Он оставил седан и двинулся к магазину. Впервые он увидел ее именно там, в кондитерском отделе, и был сразу же сражен ее изяществом, ее прекрасной внешностью, ее искусством.

После той первой встречи прошло два месяца. Скоро, очень скоро все потраченное им время, усилия, старания, вложенные в его выбор, принесут свои плоды.

Он заметил ее на расстоянии квартала и замедлил шаг. В руке он нес два небольших фирменных пакета из близлежащих магазинов, специально захваченных с собой. Любой, кто бросит на него взгляд, увидит всего лишь человека, вышедшего за покупками воскресным днем.

Но никто не заметил, никто не обратил на него внимания. Он улыбнулся, когда она увидела его, и приветливо помахал ей рукой.

– Мисс Гринфельд! Я надеялся успеть и подъехать к самому магазину. Сожалею, что вам пришлось так далеко идти одной по такому холоду.

– Ничего страшного. – Она движением головы откинула назад свои чудесные темно-каштановые волосы, достававшие почти до плеч. – Это так мило с вашей стороны предложить меня подвезти. Я могла бы взять такси или поехать на метро.

– Ни в коем случае. – Он не прикоснулся к ней, пока они шли к машине, он даже посторонился и отступил, когда какой-то пешеход, увлекшийся разговором по сотовому телефону, вклинился между ними. – Вы же жертвуете мне свое время в воскресный день. – Он указал на стоянку. – А кроме того, вы дали мне возможность кое-что купить.

Он распахнул перед ней дверцу машины. По его прикидкам, они провели вместе на улице не больше трех минут. Он сел за руль, завел двигатель и улыбнулся ей.

– От вас пахнет ванилью и корицей.

– Издержки профессии.

– Это чудесно.

– Я с нетерпением жду встречи с вашей внучкой.

– Ей тоже не терпится с вами познакомиться. Она так взволнована! Свадебные планы. – Он засмеялся и покачал головой. Такой добрый, снисходительный дедушка. – На уме ничего, кроме свадебных планов. Мы оба вам благодарны за то, что согласились с нами встретиться, да еще в нерабочее время. Моя дорогая внученька так капризна, так разборчива… Не признает никаких фирм по обслуживанию, никаких организаторов свадеб. Все сама. Никому не доверяет.

– Женщина, которая всегда знает, чего хочет.