Образ смерти - Нора Робертс (2009)

– Кто мог бы его винить? – бросила в ответ Ева. Ее усталые глаза потемнели от напряжения. – Обрушился на меня, как тонна кирпичей. А я что? Разозлилась на него, вот что я сделала. Нет, чтобы сказать: «Эй, извини, я увлеклась и не подумала». Не-ет, так я сказать не могу. О, черт бы меня подрал!

Ева потерла глаза кулаками, загоняя непослушные слезы внутрь.

– В общем, скверное дело.

– Ты так устала, девочка моя.

– Ну и какого хрена? Ладно, допустим, я устала. Это моя работа, тут уж ничего не поделаешь. Подумаешь, устала! Это ничего не значит. Я на него набросилась, Рорк. Выволочку устроила. Я ему велела взять перерыв, отправляться домой. И почему я просто не сбила его с ног и не ткнула носом во все это?

– А ему нужен был перерыв, Ева?

– Да не в этом дело.

– Именно в этом.

Теперь она вздохнула.

– Я правильно угадала ход убийцы, но это не значит, что я поступила правильно. Фини сказал, что я его не уважаю, но это неправда. Это абсолютная неправда, но в данном конкретном случае он прав: я не оказала ему уважения. Я тебе уже говорила, девять лет назад он вел следствие, и мы не взяли убийцу. На него это давит. А я только добавила тяжести к его бремени.

– Сядь. Ой, только ради бога, не спорь со мной! Ты можешь сесть на пять минут?! – Рорк подошел к ней и силой усадил в кресло. – Я кое-что знаю об ответственности. Это некрасивое слово. Ответственность очень часто бывает связана с несправедливостью. Но кто-то должен решать, принимать меры. Ты не посчиталась с его нежными чувствами. Можешь об этом посокрушаться, если тебе легче станет. Но факт остается фактом: на тебе лежит такая нагрузка, что просто некогда нянчиться еще и с Фини.

– Это не называется «нянчиться».

– Ему тоже нелегко приходится, – продолжал Рорк, как будто его не прерывали, – очевидно, ему надо было спустить пар. Вот он и выпустил. А ты как раз оказалась под рукой. Очень удобно. И теперь вы оба жалеете себя.

У Евы рот открылся сам собой от шока и не закрывался пять секунд. Потом она оскалила зубы.

– Ну укуси меня, – пробормотала она.

– Надеюсь, мне хватит на это сил в ближайшем будущем. Ты велела ему идти домой. Ты поняла… ты была рассержена и обижена, но ты поняла, что ему надо на какое-то время уйти. А он ушел, потому что понял – даже будучи рассерженным и обиженным, – что ему лучше уйти. А теперь миссия завершена, и, мне кажется, вы оба разгребете обломки и обо всем забудете. Я прав?

Ева фыркнула и нахмурилась.

– Ну, если уж ты хочешь быть таким проницательным и рассудительным…

– Он тебя любит.

– О боже!

Рорк невольно рассмеялся.

– И ты его любишь. Если бы вы были друг для друга просто копами, все равно вам было бы нелегко. Но добавь сюда любовь, и при таком раскладе, как сейчас, получается просто смертельный аттракцион.

Даже в сидячем положении Ева все равно могла пнуть свой стол. Она так и сделала, но на этот раз слабее, без сердца.

– Ты рассуждаешь прямо как Мира.

– Приму это за комплимент. Ну как? Полегчало?

– Не знаю. Может быть. – Ева прижала пальцы к вискам. – Голова меня убивает.

Вместо ответа Рорк сунул руку в карман и извлек из него крошечную коробочку. Поддев крышку большим пальцем, он протянул коробочку ей. Ева свирепо взглянула на голубые пилюльки. Она знала, что это стандартное средство от головной боли, как знала и то, что он начнет ее пилить, если она откажется, а от этого голова разболится еще больше. Он может даже насильно запихнуть пилюлю ей в глотку – с него станется. Ей не хотелось подвергаться такому унижению, поэтому она взяла таблетку и бросила в рот.

– Вот это моя девочка!

– Повторяю: ну укуси меня.

Рорк поднял ее на ноги и притянул к себе. Укусил нижнюю губу.

– Просто предварительный просмотр перед премьерой.

Ну раз уж он был тут, она коснулась его лица.

– Ты тоже выглядишь неважно.