Изумрудные ночи - Вирджиния Браун

— О нет, Бетани Брейсфилд, так просто тебе не уйти. — Его голос звучал тихо, но в нем слышалась скрытая ярость. — Ты хотела услышать от меня правду? Так вот, в моем прошлом действительно много тайн. А еще больше их в моем будущем. Кто знает, может быть, ты — моя будущая тайна? — Последние слова Трейс произнес шепотом, наклоняясь все ближе и ближе к ее губам. В какой-то момент их губы соединились, и Бетани не успела произнести ни слова.

Прижатая телом Трейса к холодным каменным перилам, она не могла пошевелиться и уклониться от поцелуя, которым Трейс решил наказать ее. Никогда Бетани не испытывала ничего подобного: поцелуй был жестким и требовательным. Она чувствовала, как сильно бьется сердце Трейса. На этот раз он не был ни нежен, ни медлителен. Нет, его язык грубо вторгся в рот Бетани, а губы словно хотели лишить ее возможности дышать. Она чувствовала, как слабеют ее ноги.

Он запрокинул ее голову и стал покрывать жаркими поцелуями шею. Бетани тихо вскрикнула. Легкая блузка не могла защитить ни от вечерней прохлады, ни от жаждущих губ и рук Трейса. Почувствовав, как его пальцы сжимают ее сосок, она не отпрянула, а выгнулась назад и начала медленно двигать бедрами, скользя ими по ногам Трейса. Тот глухо застонал и снова жадно приник губами к ее рту.

Тело Бетани больше не подчинялось ее мозгу. Где-то внизу живота она почувствовала сильный жар, который волнами поднимался вверх. Трейс вытащил из ее волос шпильки и гребни, скреплявшие сооруженную Мартиной прическу. Каскад струящихся прядей окутал плечи Бетани.

— Бетани, — хрипло прошептал Трейс, — кажется, ты не понимаешь, что делаешь со мной.

Она действительно не понимала. В это мгновение она была не способна думать ни о чем, кроме того огня, который разжег в ней Трейс. Все остальные мысли и эмоции сгорели в пламени этого огня дотла. Она не замечала, что Трейс дрожит так же сильно, как и она.

— Это безумие, — продолжал шептать он. — Я пришел сюда, чтобы преподать тебе урок, но, похоже, это ты учишь меня.

Бетани не могла ничего ответить, она просто стояла, прижавшись к его груди, и слушала биение его сердца. Когда Трейс снова заговорил, его голос звучал напряженно:

— Все напрасно, Бетани. Я понял это, как только увидел тебя. Прошу тебя, останься в Куско, потому что я не знаю, что может произойти между нами в пути.

Бетани подняла голову и посмотрела на него, а он только сильнее сжал ее плечи.

— Ты понимаешь, что я хочу тебе сказать? Черт побери, ты слишком невинное существо, чтобы разгуливать по джунглям в компании мужчин вроде меня! Ты хотела услышать правду? Правда в том, что я хочу тебя, хочу с первой минуты, как увидел в Лиме. И если ты будешь честна перед собой, ты признаешься, что тоже хочешь меня. Я понял это, заглянув в твои глаза. Но таким вещам не место в экспедиции! — Взгляд его темных глаз стал холодным и отстраненным. — Бетани, у меня нет времени на такую женщину, как ты. На молодую, наивную девушку, ждущую романтики и ухаживаний. Если ты достаточно умна, держись от меня подальше.

— В чем я могу признаться, если сама не знаю, чего хочу? Я только могу сказать, что мне нравится, когда ты целуешь меня. Но я не знаю, люблю ли я тебя. Я хочу сама разобраться, тот ли ты человек, который нужен мне. — Ее тело сотрясала сильная дрожь, и ей пришлось на время сжать зубы, чтобы они не стучали друг о друга. — Но ты можешь не беспокоиться, я больше не брошусь в твои объятия. И обещаю держаться от тебя как можно дальше!

Трейс не успел ничего ответить, потому что профессор Брейсфилд и синьор Бертолли вышли на террасу. Итальянец рассказывал о развалинах древней крепости на холме возле его дома, и Бетани попыталась слушать его, но ей никак не удавалось сосредоточиться.