Порочная невинность - Нора Робертс (2001)

– Да уж, Такер звучит гораздо импозантнее. Он улыбнулся:

– Полагаю, все зависит от отношения. Кто он, Кэро?

– Субъект, который решил, что мне можно изменять, – сказала она беспечно. – А теперь, если хочешь услышать, зачем я приехала…

– Он сделал тебе больно?

Такер пристально посмотрел ей в глаза и увидел терпимость, грустную иронию и, что было неожиданно, сознание собственной силы.

– Да, – просто сказала она.

– Мне бы очень хотелось обещать, что я никогда не сделаю тебе больно. Но я не знаю, смогу ли остаться на высоте…

Кэролайн внезапно почувствовала, что у нее внутри что-то дрогнуло. Дверь, которая, ей казалось, заперта навсегда, вдруг стала медленно отворяться.

– Мне не нужны никакие обещания! – сказала она почти в отчаянии.

– Да я их никогда и не давал. Опасная вещь – эти обещания. – Нахмурившись, Такер снова стал рассматривать окурок, а затем решительно его раздавил. – Но я очень о тебе беспокоюсь, Кэролайн. Можно сказать, что я только и делаю, что беспокоюсь о тебе.

– Я, наверное, еще не готова… – Она встала, не зная, куда девать руки. – Я о тебе тоже беспокоюсь, Такер. Я и приехала сюда, потому что беспокоюсь… Короче говоря, должна тебе сообщить: Мэтью Бернс ищет доказательства, что это ты убил Эдду Лу Хэттингер.

– Ну, ему придется очень много для этого потрудиться. – Не отрывая от нее взгляда, Такер сунул руки в карманы. – Я не убивал Эдду Лу, Кэролайн.

– Я это знаю. Может быть, я не до конца понимаю тебя, но это я знаю. Однако Мэтью ищет связь между убийствами Арнетты, Фрэнси и Эдды Лу, и ты у него во главе списка. Он также бросил какой-то намек насчет Тоби. И это меня тоже беспокоит. Я знаю, конечно, что сейчас девяностые годы, но здесь, в глубокой провинции, в штате Миссисипи, где расовые трения… – И она передернула плечами.

– Кэролайн, большинство здешних жителей очень уважают Тоби и Винни. А таких, как Хэттингеры и братья Бонни, здесь не много.

– Но они есть! И я не хочу, чтобы с Тоби или его семьей случилось что-нибудь дурное. – Она шагнула к нему. – Тем более я не хочу, чтобы пострадал ты.

– Ну, значит, мне надо постараться, чтобы ты не беспокоилась. – Он опять дотронулся до ее подбородка, взгляд его стал пронзительным и пристальным. – У тебя заболела голова? Мне не хочется думать, что она может болеть из-за меня.

– Но ты не виноват. – Кэролайн удивилась, как он догадался, что у нее действительно болит голова. – Это из-за общей ситуации. Ты тут ни при чем.

– В таком случае мы сейчас не будем думать о ситуации. Мы просто посидим на крыльце, полюбуемся закатом… – Он прижался губами к ее лбу. – И тебе не надо будет даже обниматься со мной. Если только ты сама этого не захочешь.

Кэролайн улыбнулась – а именно этого он как раз и добивался.

– А как насчет твоей работы?

– Детка! – Он обнял ее за талию и повел к двери. – Насчет работы всегда можно сказать, что она в лес не убежит.

Так они и сидели на пороге, лениво переговариваясь о погоде, о предстоящей свадьбе Марвеллы и об успехах Джима в игре на скрипке, пока солнце медленно уплывало за горизонт, окрашивая его в кроваво-красный цвет, а шаловливый щенок пытался склонить старого Бастера порезвиться. И никто из них не заметил, как последние лучи солнца сверкнули в стеклах старого бинокля.

Когда Сай на следующее утро пришел в пещеру, отец уже ждал его. Он схватил мальчика за воротник и выглянул наружу.

– Ты никому не говорил обо мне? Я все равно узнаю, если ты солжешь!

– Нет, папа. – Каждое утро Саю задавали этот вопрос, и каждое утро он давал один и тот же ответ. – Клянусь, я никому ничего не говорил. Я принес тебе половину цыпленка и пирог с мясом.

Остин выхватил у него из рук бумажный пакет.

– А остальное ты принес?

– Да, сэр.

Сай подал ему пластиковую бутыль с водой, надеясь, что отец этим удовлетворится. И знал, что надеется напрасно.