С любовью, Лондон - Юлия Устинова (2019)

Лондон приподнял мой подбородок и несколько мгновений изучал мое лицо, пока не сосредоточил взгляд на губах.

— Какая же ты у меня суровая, Китти. Кого-то ты мне напоминаешь, — произнес он прежде, чем поцеловать…

Эпилог

Никогда не устану удивляться тому, насколько русские – выносливые люди.

Как у этой бабули только сил хватает стоять под палящим солнцем посреди черного поля и орудовать в земле этой мотыгой… или «tyapka», как ее тут все называют? По Фаренгейту сейчас градусов девяносто, и я уже на грани обморока и солнечного удара, но эта далеко не молодая леди работает так легко и профессионально, что я начинаю ощущать себя законченным лузером. Такое чувство, что она вытащила меня в самое пекло только ради того, чтобы посмотреть, насколько меня хватит.

— Ты комки-то разбивай, — говорит бабушка Люси. Она стоит в соседнем ряду и идет следом за мной, доводя до совершенства мою небрежную работу.

За тот год, что я провел в этой стране, моего русского стало достаточно, чтобы понять ее слова, хотя многое в русской речи все еще не поддаётся осмыслению. Особенно поражает, когда на какой-то вопрос они отвечают «да нет». Или хуже того «да нет не знаю». Кейт заметила, что подобное вводит меня в ступор, и пользуется моей языковой беспомощностью тем, что вечно прикалывается, отвечая что-то в этом духе. Это довольно странное чувство ощущать себя в свои девятнадцать двухлетним ребенком, который уже многое понимает, но говорит еще нескладно и неумело. Но я должен освоить этот язык хотя бы ради того, чтобы понимать, над чем так смеются подписчики канала бабушки Люси. И, если я когда-нибудь буду в состоянии оценить все грани ее юмора, то смогу собой гордиться.

— Кончай работу! — кричит бабушка. — Умираю, чаю хочу, — добавляет она, ловко закидывая мотыгу на плечо.

Чай. Это не напиток, это образ жизни здесь. Особенно у пожилых. Если в других странах чаепитие – это дань традициям, то в России употребление чая носит характер странной зависимости. Я заметил ее у русских ещё в Америке, когда Джулия поила меня им в своем доме в то время, когда мы только начали встречаться с ее дочерью. Но на месте эта зависимость выглядит, скорее, как жизненная необходимость. И слова бабушки Люси только подтверждают мою теорию.

Повинуясь приказу бабушки, иду между рядами кустов картофеля, которые после наших манипуляций с мотыгами стали заметно выше и аккуратнее. Ставлю инструмент на место и, стянув футболку, направляюсь к уличному… washbasin… как же это называется по-русски? Умывальник, точно. Хотя я так вспотел, что мне сейчас бы не помешал прохладный душ. Но здесь его нет, и это вовсе не роскошь, а другая особенность жизни тех, кто привык ходить в «banya». Судя по тому, что из трубы идёт дым, Мистер Филиппов сейчас занят тем, что топит печь. А это значит, что через пару часов меня ждёт новое испытание.

— Что умотала тебя бабуля?

Услышав голос Кейт поднимаю голову над ржавой раковиной, еще раз набираю воду в ладони и мою лицо.

— Умотала? — задумчиво смотрю на нее, — подожди, я сам, — говорю, заметив ее готовность пояснить значение этого слова.

Если я не ошибаюсь, то это значит то же, что и «уработала», то есть, довела до бессилия. И это действительно так. Но разве я признаюсь своей девушке в том, что ее семидесятилетняя бабушка меня уделала?

— Нет, — нагло вру, принимая из рук Кейт полотенце. — Просто пить хочется.

— Сделаю вид, что поверила тебе, — улыбается она.