Дорога надежды - Анна Голон, Серж Голон

У нее не было ни желания, ни любопытства становиться свидетельницей их споров, которые наверняка сильно опечалили бы ее, хотя она-то знала, что выходцы из Ла-Рошели, особенно Маниго, наделены несравненным коммерческим чутьем и беспримерной выносливостью перед лицом невзгод как материального, так и духовного свойства. Для этих деятельных натур, казалось, не существовало преград.

Маниго и впрямь успели снова сколотить состояние, подобно большинству их соратников по религии и земляков из Ла-Рошели, перебравшихся сюда нищими, под стать Иову. Очень скоро, приняв участие в делах Пейрака, они основали собственные предприятия по всей Новой Англии и на Карибских островах, где французские плантаторы-гугеноты не только восстановили силы, ибо «обратители в истинную веру» из родного королевства махнули здесь на них рукой, но и снова стали участвовать в своих былых делах в Ла-Рошели.

Особенно это касалось торговли «черным деревом», то есть чернокожими рабами.

Вот почему Анжелика защищала права на наследственное состояние внука Маниго, Шарля-Анри Гарре.

Сирики женился на красавице Акаши и не умер от этого. Напротив, у Анжелики сложилось впечатление, что он вполне счастлив в браке. Ей удалось переговорить с ним с глазу на глаз перед встречей с Маниго и сообщить ему о судьбе Женни и его сына.

Колина Патюреля они не застали — он все так же сновал по Французскому заливу. Переждав самый холодный сезон, он снова принимался объезжать акадийские и английские форты. В его отсутствие Барссемпуи, служивший его первым помощником в годы пиратских эпопей, стерег порт, рынки и доки.

Итак, Колин был в отъезде, зато Бертиль Мерсело была тут как тут. Она не упустила возможности встретиться с Анжеликой, хотя та вовсе не стремилась к этому — ей вполне хватило бабушки и дедушки Маниго. Не сумев избегнуть встречи с Бертиль, она решила добиться от нее объяснений, ибо коль скоро недотрога из Голдсборо пожелала увидеться с ней, то, наверное, не без причины. Но если она воображала, что дочь бумажника Мерсело намеревается говорить с ней о судьбе бедной Женни и об исчезновении малыша Шарля-Анри, то ей совсем скоро предстояло убедиться, насколько она наивна.

Молодая женщина, на красоту которой время повлияло весьма благотворно, немного пораспространявшись о погоде, с наигранной нежностью осведомилась о чудесных малышках Анжелики. Затем она сообщила о своих родителях, их делах, поболтала о путешествиях, намеченных на лето, и лишь слегка коснулась местных событий: кончин, браков и появления на свет детишек. С гневным видом она обмолвилась о раздорах, каковые, хвала Господу и мудрости губернатора, успели завершиться: с убедительностью, смахивающей на искренность, она заверила мадам Анжелику, что ей несказанно радостно встретиться с ней и видеть, что она по-прежнему красива и здорова.

— Как это у вас выходит, мадам Анжелика? Я вам завидую! Я целый месяц не вылезала из-под одеяла из-за простуды и до сих пор еще не оправилась.

Наконец, Анжелика уяснила, что весь этот поток любезностей преследует единственную цель: дать ей понять, снабжая приятными новостями о местных любовных интригах (после возвращения губернатора можно ожидать нескольких свадеб!), что частые отсутствия последнего объясняются визитами, которые он наносит индейской принцессе Тарантине, правительнице одного из островов в устье Пенобекота и сестре жены Сен-Кастина.

— О, это началось не вчера! Неужели вы не знали? Кроме того, — добавила она, — губернатор наведывается с целью брака к одной из дочек маркиза де ла Рош-Посей в Порт-Руаяле.

Анжелика только пожала плечами, вовремя вспомнив, что речь идет о малолетних девочках, и вовремя избегнув западни. Бертиль уж и не знала, что еще порассказать, чтобы излить свою желчь.

Впрочем, история об индейской принцессе походила на правду. Значит, Колин Патюрель больше не живет бобылем? Анжелика была рада за него.