Любящее сердце - Мэри Бэлоу

– Насколько я помню, этот танец обещан мне, – заявил граф. Он поймал взгляд Дженнифер. – В конце приятной, но, увы, весьма непродолжительной беседы относительно литературных пристрастий в библиотеке не далее как сегодня утром.

У Дженнифер, которая стояла ни жива ни мертва, создалось впечатление, что он получает удовольствие от ее смущения.

– Ах да, – сказала она, делая вид, что только сейчас об этом вспомнила, – все так и было, милорд. Благодарю вас.

Виконт Керзи отпустил ее локоть и, сдержанно поклонившись, отошел, не сказав ни слова.

– Я его не виню, – с невозмутимым видом заметил граф Торнхилл. – Будь вы моей или должны были бы ею стать, мне бы совсем не понравилось, чтобы другой мужчина уводил вас. Но он должен понимать, что не может удерживать вас подле себя весь вечер.

– Виконт Керзи прекрасно знает, что является приличным, а что нет, – резко заметила Дженнифер, продолжая обмахиваться веером и поглядывая по сторонам. Скорей бы уж заиграла музыка. Она надеялась, что танец начнется до того, как вернется тетя Агата.

– Вам жарко, как я вижу. Сегодня действительно душновато. Давайте прогуляемся на террасе до начала танца. Там все же прохладнее.

Он протянул ей руку. В шитом золотом бежевом камзоле он выглядел потрясающе. Возможно, дело было в росте, из-за которого он выделялся среди общей массы, или в цвете волос и глаз, в темных изогнутых бровях и черных длинных ресницах.

– Благодарю вас.

Дженнифер положила свою руку поверх его руки. Перспектива немного побыть на свежем воздухе манила, к тому же так можно было избежать встречи с тетей. Разумеется, она могла бы задаться вопросом, как объяснит позднее свое исчезновение из зала. Конечно, без выговора ей не обойтись. А как насчет Лайонела? Что он ей скажет? Не было, конечно, ничего предосудительного в том, чтобы танцевать на балу с другими джентльменами. Но только не с этим. А теперь Керзи к тому же знает, что они встречались утром в библиотеке.

– Позвольте спросить, – как ни в чем не бывало начал Торнхилл, когда они оказались на террасе, окруженные приятной вечерней прохладой, – вам понравился Поп?

– О, – ответила Дженнифер, – я еще даже не открывала книгу. Была слишком занята.

– Подготовкой к балу, – понял Гейб. – И результат стоил трудов.

Он окинул ее взглядом, полным искреннего восхищения, и Дженнифер вдруг очень остро почувствовала, насколько глубок вырез ее платья. Во время примерок она просила о более скромном варианте, но тетя Агата посчитала, что декольте должно быть модным, а следовательно, глубоким. Для первого бала, разумеется, был сшит наряд поскромнее. Но сегодня девушка невольно обратила внимание на то, что бюст у нее намного пышнее, чем у прочих дам, и от этого ей стало неловко.

– Спасибо, – скромно потупившись, ответила она.

– Я думаю, что у вас нет ни минуты покоя. Все время занимает светская суета. Вам нравится в Лондоне? Вы получаете удовольствие от вашего первого сезона?

– Он еще только-только успел начаться. Но да, конечно. Я так долго ждала. Два года назад, когда отец собирался вывести меня в свет, нам пришлось изменить планы в связи с тем, что лорд Керзи уехал на север Англии к больному дяде. А в прошлом году я не могла принять участие в увеселениях, потому что умерла моя бабушка.

– Сочувствую. Вы были близки?

– Да, – сказала она. – Моя мама умерла, когда я была совсем маленькой. Бабушка ее заменила. Она просила прощение, когда умирала, так как знала, что ее смерть исключит мой выход и задержит обручение еще на год.

– И все же наконец ваша мечта сбылась. Вы в Лондоне, наслаждаетесь светским обществом.

– Да. Сбылась. И мечта моей кузины Саманты.

Но про себя Дженни знала, что не балы и развлечения ее привлекают, а официальная помолвка и свадьба с Лайонелом. Она никогда не была легкомысленной особой.