Стеклянный ключ - Виктория Угрюмова (2005)

И чтобы не получилось, что я к ней несправедлива только из ревности, не стану я в их отношения вмешиваться. А матери никто не запретит. И никто не упрекнет.

* * *

Татьяна забежала к Антонине Владимировне буквально на пару минут — занести продукты, деньги и удостовериться, что та находится в добром здравии.

— Рассказывай подробно, как все прошло? — велела Нита. — Ты довольна?

— Ты не поверишь, — сообщила внучка, — картины раскупают. Это, конечно, не парижские цены и не то, что платит «Пингвин» за иллюстрации, но тоже немалые деньги. А главное, я не ожидала от наших соотечественников такой активности.

— Александр свет Сергеич удовлетворен?

— Ай, его только знатный пушкинист поймет. Мне кажется, что он сам еще не определился: не то ему радоваться, что все так складно получилось, не то досадовать, что не он был самой главной фигурой в этом балагане. Кажется, что досады все-таки больше.

— Он самолюбив, — пояснила Антонина Владимировна. — А это неплохое качество для любого человека, особенно для мужчины.

— Скорее тщеславен. Но и я тем же грешу, так что не мне его судить.

— Подробности, подробности, — потребовала старуха. — А то я тут как какой-то гриб боровик сижу, мхом обрастаю, пылью покрываюсь и ни о чем не знаю. Трехминутный сюжет в новостях — это все, что знает бабушка о судьбе своей внучки. Скоро у меня вырастут большие уши, чтобы лучше тебя слышать, и большие глаза, чтобы лучше тебя видеть.

Татьяна полюбовалась колечками:

— Красиво.

— Это меня Влад научил, — пояснила Нита и поморщилась. — Ты опять поднимаешься на крыло. Так не пойдет, дружок. Посиди со мной хоть пару минут.

— Мне на работу, — извиняющимся тоном молвила Тото, — а до этого еще заскочить на Музейный. Сейчас в городе нормально не проедешь, всюду пробки, так что хоть десять минут форы должно быть. А вечером я тебе принесу видеокассету. Я же у тебя до жути предусмотрительная и пригласила специального человека для съемки. Он мне четыре часа накрутил. Так что тебе будет чем заняться. И пространства для критики… — И она описала рукой предполагаемое необъятное пространство.

* * *

В ожидании персоны, которую им велели охранять и беречь как зеницу ока, двое накачанных парней, сотрудники службы безопасности Бабченко — Данди и Винни, — облюбовали небольшое уличное кафе, откуда открывался прекрасный вид на двери офиса Колганова. С чего-то же надо было начинать?

Впрочем, оба казались чем-то озабочены. Хмурые и неразговорчивые, они решали какую-то проблему и никак не могли прийти к согласию.

— Ты уверен, Винни? — переспрашивал первый, в который уже раз не в силах поверить только что услышанной новости. — Не обознался?

— Да я чуть мобилу не проглотил. Говорю тебе, стоит как живой. Данди, мы с ним столько лет вместе протрубили, чего только не прошли. Что же он, гад такой?..

— Может, все как надо? — не слишком уверенно пробормотал Данди.

— Да нет, — отмахнулся его товарищ. — Ну что ты такое городишь, как это все правильно, если он нам, боевым друзьям, не доверяет?

— Так пойдем и спросим, — предложил прямодушный Данди.

— Во-первых, куда мы пойдем: на деревню к дедушке? — спросил Винни. — Во-вторых, не хочу. Душа не позволяет. А ты ее знаешь… — И он выразительно почесал ухо.

— Знаю-знаю, — согласился его друг. — Это единственный аппарат в мире, которому я доверяю. Твоя душа, дай бог ей долгих лет счастья, нас еще ни разу не подводила. Хотя мы, комсомольцы, в нее не верим.

— Я тоже не верю, — ухмыльнулся Винни, и в сию минуту любой, кто не имел счастья быть близко с ним знакомым, изумился бы — кому пришло в голову назвать этого тролля именем милого медвежонка. — Но прислушиваюсь. И она пока что на ушах стоит, так ей неспокойно. Так что ты имей в виду, если со мной что…