— Мужчины, — вынесла приговор Липа, — что с них возьмешь? Ваш удел — революции и войны, а интриги всегда плели мы, Клеопатры и Помпадуры. Нет, как вы могли поверить, что наша Тэтэ даст этот адрес совершенно чужому ей человеку? Совершенно…

— Почему чужому? — изумился Геночка.

— Вы даже не посмотрели, что он принес гвоздики, — укорила его Капитолина. — Единственные цветы, которые Тэтэ не любит. И торт был двухъярусный, моветон какой-то, как на мещанской свадьбе.

— Ничего не понимаю, — признался Геночка.

— Кто бы сомневался, — пропела Олимпиада. — Поэтому мы вас и изолировали.

Капа сжалилась над несчастными:

— Если мужчина не знает, что Тэтэ не любит цветы и эти торты, то адреса он от нее не получит. Кроме того, когда это они являлись не сами, а посредством наемной рабочей силы?

— Может, безногий какой-нибудь? Или паралитик? — предположил мягкосердечный Аркадий Аполлинариевич.

Геночка, подскакивая от возбуждения, как резиновый мячик, вставил веское, хоть и невразумительное, слово, пользуясь поддержкой Аркадия Аполлинариевича:

— Да! Объясните! И вот — всё! Про метелку! Какая метелка, боже ты мой?! И кто такие Матусевичи?

Дамы поглядели на него с нездешней укоризной.

— Мы вам сто раз рассказывали, — вздохнула Капа, всем своим видом давая понять, что она не обольщается насчет умственных способностей молодого соседа. — В сорок четвертом году сюда вселили какую-то большую шишку из СМЕРШа, а через две недели его расстреляли. Ну а пуговка звонка с картоночкой осталась…

— И вообще, — добавила Липа, — ему не цветы было нужно передать, а узнать Таточкин адрес. Видели, как насторожился?

Аркадий Аполлинариевич сделал многозначительное лицо:

— Так вы думаете, все еще продолжается…

— Не хотелось бы, — пожала плечами Олимпиада Болеславовна, — но лучше перестраховаться. Он был крайне упорен, просто-таки маниакально. И мы никогда не получали известий о его смерти. Сейчас так ответственно не работают. Ну а если мы преувеличили опасность, и то был простой посыльный с безвкусным подношением от случайного воздыхателя — что ж. В крайнем случае, спишем на мой склероз. Скажем, что я не только забываю, где у нас кухня, но и кто мои соседи.

И она несколько раз подпрыгнула на одной ножке.

Геночка закатил глаза к потолку.

* * *

Обстановку в квартире он почти полностью поменял после полугода знакомства с Татьяной. Прежде все как-то руки не доходили обустроить себе кабинет и библиотеку, но с ее появлением оказалось немыслимым обходиться без этих жизненно важных вещей. Она обожала читать, и дом без книг называла гостиницей. Поразмыслив, Саша пришел к выводу, что она не так уж и не права.

Он легко избавился от остромодных обоев и ковровых покрытий и с удовольствием наблюдал, как его прежде безликая обитель постепенно заполняется осмысленными предметами: картинами, старинными безделушками, драгоценными толстыми фолиантами, старыми пластинками, новыми компакт-дисками и невероятным количеством фильмов и компьютерных игр. Если бы прежде кто-то вознамерился так серьезно вмешаться в его холостяцкий быт, Говоров отреагировал бы немедленно и резко. Теперь же он сетовал только на то, что Тото мало уделяет внимания ему и их совместному дому. Больше всего его огорчало то, что за три года знакомства она так и не стала считать этот дом своим, как он ни настаивал.