Голубая звезда - Ким Болдуин, Ксения Алексу (2010)

Азизи забрал ключи и вышел из машины. Обходя ее с задней стороны, он достал нож из кармана своего плаща. Открыв пассажирскую дверь, вытащил профессора из машины. Не успел Байят и слова сказать, Азизи рассек ему глотку, осторожно держа за голову подальше от себя, чтобы не забрызгать одежду кровью.

Байят издал страшные гортанные хрипы, повалился на землю и замер. Азизи достал из багажника веревку и два больших цементных блока, которые сразу перетащил к воде. Потом, туда же отволок тело профессора, привязал крепко и пнул. Посмотрел, как тело потонуло в черной воде. По дороге обратно в город он позвонил министру, чтобы сообщить, что дело сделано, и можно было возвращаться к поискам бриллианта.

Азизи рассудил, что на тот момент графиня, скорее всего, вернулась в Харлем. Той же ночью рискованно было ехать в особняк, не зная, кто мог там находиться. Поэтому Азизи решил разобраться с другим вариантом того, где мог быть бриллиант, если графиня не решила носить его всюду с собой. Камень мог быть у женщины, которую ван дер Ягт называла «мама».

В Институт Св. Франциска Азизи приехал в половине десятого вечера. И припарковавшись на соседней улице, подошел к зданию пешком, держась подальше от ярко освещенного фасада. У служебного входа стоял грузовик, и какой-то мужчина возил туда-сюда тележку, до верха груженую пластиковыми корзинами с логотипом прачечной. Азизи поспешил к двери и заглянул внутрь. Грузчик на какое-то время пропал из виду, поэтому Азизи скользнул в коридор и спрятался за ближайшей колонной, пока рабочий не закончил и не уехал.

Осторожно пройдя по коридору, Азизи миновал несколько пустых кабинетов. Откуда-то послышались два женских голоса, потом удаляющиеся шаги. Когда воцарилась тишина, Азизи рискнул и пробрался в один из кабинетов за компьютер, нашел список пациентов и схему расположения их палат. Вильгельмина ван дер Ягт была в двести девятой. Пожарная лестница была ясно отмечена на схеме, чуть дальше по коридору, где Азизи уже был.

— Для ужина еще слишком рано, — сказала Крис, когда они вышли от Гофмана. — Большинство заведений открываются в шесть.

— Может, тогда немного погуляем? — предложила Аллегро. — Я пожила здесь достаточно, чтобы уяснить, что каждым солнечным денечком лучше успеть насладиться, потому что все может поменяться в одночасье.

Крис рассмеялась.

— Верно.

Словно сговорившись заранее, они избегали оживленных улиц с магазинами и основных достопримечательностей, популярных у туристов, а держались тихих живописных переулков, протянувшихся вдоль каналов.

— Потрясающая архитектура, — проговорила Аллегро, показывая на искусно декорированный барельефами фронтон одного из ближайших домов, где жили в своих квартирах самые обычные горожане. На черно-белой табличке, под самой крышей, значился год постройки — 1483.

— Мне никогда не надоест гулять по этим улочкам, — согласилась Крис. — Это такое пиршество глаз, если, конечно обращать внимание на детали.

— Кстати говоря, не приглядела ли ты какое-нибудь заведение, где можно утроить настоящее пиршество?

— Тут поблизости есть ресторан «Баста Паста», — сказала Крис. — Любишь итальянскую кухню и оперу?

— Чудесное предложение.