Голубая звезда - Ким Болдуин, Ксения Алексу (2010)

Аллегро рассказала ей об операции «Пропасть» и о том, каково ее задание. Рассказала о тайнике, Манфреде Вульфе и его мордовороте, Гюнтере Шмидте, и об афганце, с которым нужно было разобраться немедленно. Она записала марку, модель и номера машины Азизи, и упомянула о том, что Крис ездила к матери в клинику.

— И, в общем, — подытожила она, — у меня считанные дни, или, кто знает, может, часы, на то, чтобы доставить им в Колорадо этот проклятый камень.

— Что думаешь делать?

— Мне нужно время поискать его, и чтобы одновременно не следить за Крис, — ответила она. — Я хочу, чтобы ты за ней присмотрела, пока я ищу бриллиант. Азизи представляет серьезную угрозу, а Крис мне нужна живой потому что, если я не найду камень в особняке, то быть очной ставке, выбора нет.

Домино кивнула.

— Что мне делать?

— Займись афганцем, который за ней вчера следил. Ему удалось подобраться к машине. Что он там сделал, я проверить не смогла, пока была с Крис. В результате, уехали на моей машине.

— Думаешь, он посадил что-то? — отозвалась Домино. — Я проверю.

— Когда я высажу Крис на стоянке, не спускай с нее глаз. У нее в плаще спутниковый маячок, но в какой-то момент она ведь может переодеться. Поставь еще один на машину. Все, что тебе может понадобиться, у меня в багажнике. Я арендовала «Ауди». — Она передала Домино ключи и объяснила, где стоят машины. — У меня в сумке пистолет того немца. Пожалуйста, избавься от него, а ключи верни на рецепцию в отеле. И еще, задержи Крис, чтобы у меня было время обыскать ее спальню.

— А где она сейчас?

Аллегро показала на отель.

— Комната номер 302.

Домино удивленно подняла бровь.

— По делу или ради удовольствия?

В голове Аллегро пронеслись картины прошлой ночи, не ответила.

— Да, ты явно не шутила, когда сказала, что в беде, — мягко проговорила Домино. — Что происходит? Это на тебя не похоже. С каких это пор ты стала думать о тех, с кем переспала.

На то, чтобы подобрать ответ, ушло несколько секунд.

— С тех пор, как она появилась на горизонте.

— Я шагну за край, рискнув предположить, что это она назвала тебя эгоцентричной, наглой и вообще сплошной головной болью?

— А? А, это. Как я уже сказала, она сама не понимала, о чем говорила. — Аллегро не смогла сдержать улыбку.

— Они знают? — спросила Домино.

— Монти и компания понятия не имеют.

— И что ты собираешься делать?

Вопрос на миллион долларов, не иначе.

— Я не знаю. Вариантов не так много.

— Она знает, кто ты?

— Нет.

— Ты ей доверяешь?

Аллегро пристально вглядывалась в лицо подруги, на котором не было обычного выражения отрешенной серьезности, которое прочно ассоциировалось с Домино. На ее лице были написаны сочувствие и сопереживание, словно она понимала, каким смятением охвачена Аллегро.

— Доверие… Разве у нас есть такая роскошь?

— Нет, — отозвалась Домино, — но у нас есть инстинкты.

— Я едва ее знаю.

— Я о другом спрашивала, — надавила Домино.

Доверяла ли она Крис? Аллегро учили никому не доверять, но в ее сердце уже был готов ответ.

— Хорошо, ладно. Я доверяю ей. Но я понятия не имею, как она отреагирует на правду.

— Есть у нее основание доверять тебе? — спросила Домино. — В смысле, помимо лжи.

— Что ты имеешь в виду?

Домино положила руку ей на плечо.

— Я имею в виду, убила ли бы ты ее, если бы пришлось? Они хотят, чтобы ты ее убрала?

Аллегро ответила, не колеблясь ни секунды.

— Нет. Это не вариант.

Домино повернулась к ней лицом, сидя в водительское кресле.