Он напал сзади. Догнал меня легкой поступью, но с тяжелым пистолетом в руке. Тяжесть этого пистолета я ощутил, когда он огрел меня по голове. Мир вокруг начал вращаться, и я услышал шепот:

— Не лезьте в это дело, мистер Монрой. Бросьте свое расследование, пока не пострадали вы или ваша девушка…

Оставив Джейси на попечение Таши, Дэвид отправился домой, прошел в ванную, разделся и оглядел свои повреждения. Не так уж и плохо в данных обстоятельствах. На ребрах уже проступили синяки, но вряд ли что-то сломано. Другое дело нос. Насчет него Джейси, возможно, и права.

Дэвид пощупал нос, решил, что боль вполне терпима и в больницу идти не стоит: что они могут предложить, кроме как забинтовать? Он принял пару таблеток обезболивающего и отправился в постель. Часы показывали 2.15.

От грабителя мысли Дэвида плавно перетекли к Джейси и их прерванному поцелую. Не лучший способ расслабиться. Он вновь почувствовал напряжение, во всяком случае ниже пояса. Дэвид взбил кулаком подушку, поправил одеяло и начал обратный отсчет от тысячи.

Досчитал до единицы, но сон так и не пришел.

Он открыл глаза: 2.47.

Похоже, ночь обещала быть долгой.

К тому времени, когда он повторил процесс, часы показывали 3.17. Ну и ну. Действительно очень долгая ночь.

Дэвид сдался, отбросил одеяло и встал с постели. Порылся в грудах одежды на полу, нашел чистую тенниску (для верности понюхал ее), натянул и отправился на кухню.

Час спустя он сидел перед компьютером. Рядом с монитором на стопке счетов Милли — а он-то по наивности надеялся, что они испарятся сами собой! — стояли содовая и кусок еще теплого шоколадного торта. Дэвид включил компьютер, молясь, чтобы тот заработал, и вышел на большую информационную тропу. Он не сходил с ума по компьютерам, но допускал, что от них есть определенный толк. В данный момент они позволяли ему разузнать побольше о псевдобойфренде Джейси.

Наверное, глупо (ну ладно, глупо на все сто процентов), но ему хотелось понять, чем этот тип привлек внимание Джейси. Он умудрился выглядеть настолько нормальным, что Джейси наняла детектива, чтобы найти его.

Осознав, что он ревнует к дорогому усопшему, Дэвид застонал. Что ж, ничего не поделаешь.

Он в состоянии полусна, ноги не работают, и к тому же его снедает любопытство.

Любопытство, правда, было вполне объяснимо: в конце концов, он журналист. Дэвид с радостью ухватился за это оправдание и нырнул в Интернет в поисках информации об Алберте Элкоте и погубившем его взрыве. Час поисков не принес практически ничего. По-видимому, репортер, сообщивший о взрыве, не интересовался человеческим аспектом этой драмы. Так мало о бедном погибшем Эле! Только имя и тот факт, что он работал на Мелвина Клементса. Последняя фамилия отозвалась в сознании тревожным звоном, но в 4.45 утра у Дэвида не хватило энтузиазма поднапрячься и вспомнить, с чем это связано.

Мелькнула мысль отправиться в постель, но он совершил ошибку, включив телевизор. Как раз начинался «Глубокий сон». Новая версия, дополненная документальной информацией, разъясняющей, почему киностудия безжалостно искромсала первоначальную версию. Какого черта? Дэвид водрузил ноги на стол, откинулся назад и сказал себе, что лишний раз посмотреть этот фильм ему необходимо для написания книги.

Пока ведущий представлял фильм, Дэвид просмотрел почту Милли, которую прихватил раньше. Счет за электричество, счет за газ, оплата страховки. Вскрыв последний конверт, он выругался, обнаружив, что баланс снова изменился. Эти ублюдки уже в который раз подняли ежемесячную сумму страховых выплат. Что они себе воображают? Что он печатает деньги?

Он бросил всю груду корреспонденции на письменный стол, намереваясь разобраться с этим позже. Фильм уже начинался, и Дэвид был счастлив снова увидеть великого мастера Боги в действии.