Год забот - Вера Ро (2021)

Сейчас в его действиях я не вижу ни капли героизма. А статус моего отца для него, несмотря ни на что, играет далеко не последнюю роль.

Разбитая и не выспавшаяся, с темными кругами под глазами и не уложенной копной волос с уже изрядно отросшим каре я встречаю Егора в аэропорту.

Вижу, как мелькает его темная шевелюра сквозь толпу. Он смеется, переговариваясь о чем-то со своим другом, который идет рядом. Его пуховик расстегнут и накачанная грудь, обтянутая белым джемпером выставлена на всеобщее обозрение. Чем и воспользовались некоторые дамочки вокруг, заглядываясь на моего соседа с интересом.

Он замечает меня и его улыбка становится еще шире. Воронецкий машет мне, ускоряет шаг и уже спустя пару мгновений подхватывает меня приподнимая, и кружит в своих объятиях. А затем останавливается, фиксирует мою голову своими широкими ладонями и блуждает взглядом по моему лицу, словно хочет запомнить, впитать, каждую его черточку.

— Я так скучал, Сашка. Чуть умом не тронулся без тебя. — выдыхает он с чувством мне в самые губы прежде, чем накрыть их горячим поцелуем.

Его губы сминают мои поочередно всасывая их. Язык нетерпеливо прорывается все глубже сплетаясь с моим воедино. Я зарываюсь пальцами в его волосы на затылке, нежно царапаю ноготками шею, вжимаюсь в него еще сильнее.

Я просто теряю связь с реальностью.

Никогда не думала, что можно так скучать по человеку.

Уверена, что мы совершенно не прилично смотримся со стороны, но оторваться друг от друга мы не в силах. Однако настойчивое покашливание где-то сбоку все же заставляет нас разъединиться.

— Эй, ребята, харэ! Тут же детки малые вокруг ходят. — говорит друг Егора, про которого мы благополучно забыли. Он демонстративно оборачивается по сторонам, но не находит в поле зрение ни одного ребенка. Что в прочем, его мало смущает.

Егор ухмыляется в ответ на его слова, но руки с моей талии так и не убирает, а его глаза все еще горят шальным блеском и продолжают гипнотизировать меня.

— Может тогда поедем? — это что еще за неуверенный писк? Это точно мой голос?

— Угу. — соглашается соседе разворачиваясь к выходу и подхватывая одной рукой свой чемодан за ручку, а второй обнимая меня.

Мы едем в гостиницу на такси, Егор оставляет там вещи и своего друга. По пути мне звонит отец. Он уже ожидает нашего визита. От вынужденного безделья в больнице он уже готов лезть на стены и нетерпеливо ждет каждого моего посещения, хоть поначалу и был не в восторге от такой опеки.

Мы заходим к нему в палату, Виктор Петрович сразу же сканирует нас взглядом останавливаясь на наших сцепленных руках. Он красноречиво приподнимает бровь, а у меня предательски пылают щеки, как у какой-то стеснительной малолетки.

— Привет, пап. — я расцепляю наши руки и подаюсь вперед, чтобы приобнять отца и чмокнуть в щеку. Такая обыденная нежность между отцом и дочерью еще две недели назад была нонсенсом для нас.

— Здоровались уже. Егор? — они жмут друг другу руки.

— Здравствуйте, Виктор Петрович. — сосед отвечает на приветствие.

— Тебя можно поздравить?

— Да, уже можно. — не без гордости отвечает сосед. — Стартовали успешно, площадка сразу же предложила нам более выгодные условия и контракт.

Они еще какое-то время обсуждают проект Егора, отец очень внимательно слушает, уточняет специализированные термины и даже дает пару советов по партнерству и финансовым вопросам, предлагает услуги своего юриста для консультации.

Через некоторое время сосед покидает нас, отправившись на запланированную встречу.

— Друг, говоришь? — язвительно спрашивает отец, стоит лишь соседу закрыть за собой дверь.

Я по привычке закатываю глаза, но вместо традиционного фыркания широко улыбаюсь от распирающего меня чувство счастья.

Однако длится оно не долго, через час мне предстоит новая встреча с моим бывшим и я к ней не очень-то готова.