Когда умирают боги - Кэндис Проктор (2009)

— Мы сами не знаем заговорщиков. Да, конечно, нам удалось вычислить нескольких типов, но все они оказались мелкой сошкой и ничего важного нам не сообщили. Кем бы ни были зачинщики, они очень умны и очень хорошо организованы. — Джарвис заговорил еще тише. — Есть предположение, что им удалось привлечь на свою сторону кое-кого из армии, а также из высших правительственных кругов, но никто не знает никаких имен. Сведения для Себастьяна оказались неутешительными.

— Мне трудно поверить, что кто-нибудь может всерьез рассчитывать на успех подобного предприятия, — сказал Себастьян. — Не так давно жители Лондона отреагировали на уравнение прав католиков с протестантами Гордонскими бунтами.[22] Они никогда не примут монарха-католика.

— Да, но, видите ли, у теперешнего претендента на трон, короля Савойи, есть дочь Анна, она замужем за датским принцем. Она протестантка. Если Савой передаст ей свое право на трон…

— А что, такое может случиться?

— Да, ходят слухи. Датский принц тоже претендует на английский трон. Притязания у него, разумеется, слабые, но не намного слабее, чем были у Вильяма в тысяча шестьсот восемьдесят восьмом.

Взорвалась вторая ракета, наполнив ночное небо каскадом разноцветных вспышек. Джарвис замолчал, чтобы полюбоваться зрелищем.

— Времена неспокойные, — сказал он, глядя, как очередная ракета рассыпала огоньки. — Одно малейшее отступление от законности и традиции, и кто знает, чем это может закончиться? Бойню всегда легче развязать, чем остановить.

Себастьян тоже разглядывал цветной дождь, льющийся на землю.

— Если принц действительно безумен, то лучше признать это сейчас, пока еще есть возможность не допустить пагубных последствий, и назвать имя нового регента. Если тянуть с этим, дожидаясь, когда он окончательно свихнется, то есть опасность, что он потянет за собой всю монархию.

— Принц не безумен, — тихим ровным голосом заявил Джарвис, а потом повторил свои слова, словно от этого желаемое могло стать действительностью. — Он не безумен, он не убивал ту женщину.

— Гиневра, — сказал Себастьян. — Ее звали Гиневра.

Джарвис взглянул Себастьяну в лицо.

— Оставьте это дело, милорд. Я вас предупреждаю…

Себастьян шагнул было к нему, но в последнюю секунду благоразумно остановился.

— Не надо. Даже не думайте угрожать мне.

Себастьян широкими шагами пересекал Рощу, когда его взгляд случайно остановился на другой компании, уютно расположившейся за столом под вязами. Там сидели лорд Портланд, его жена Клэр и теща, вдовствующая леди Одли. После секундного раздумья Себастьян повернул к ним.

Подходя ближе, он расслышал, как Портланд жалуется на стоимость знаменитой Воксхоллской ветчины, нарезанной так тонко — хоть газету читай, как уверяли некоторые.

— Вы только взгляните, — говорил лорд, подцепив на вилку кусочек ветчины, — На шиллинг здесь нарежут унцию ветчины. А это означает, что владельцы заведения продают свой продукт по шестнадцати шиллингов за фунт. Итак, если окорок весом в тридцать фунтов можно купить за десять шиллингов, то на каждом окороке они получают прибыль в двадцать четыре фунта.

Леди Портланд рассмеялась и опустила руку на локоть мужа.

— Перестань, Портланд. Ты рассуждаешь, словно купец в лавке. Когда хочешь получить удовольствие, то разве имеют значение какие-то жалкие несколько шиллингов? — Она улыбнулась подошедшему Себастьяну. — Вы согласны, милорд?

— Несомненно, — ответил Себастьян, отвешивая дамам поклон, после чего обратился к леди Одли: — Как поживает ваша колли?

Мягкая улыбка коснулась ее губ, засветилась в глазах.

— Благодарю вас. Она гордая мать шестерых прелестных щенков.

— Вардан случайно вас не сопровождает?

Он заметил, что мать с дочерью быстро переглянулись, после чего леди Портланд со смехом ответила: