Она зажала его щеки ладонями и отстранила от себя, чтобы взглянуть ему в лицо. Губы ее улыбались, глаза сияли от чувства, очень похожего на любовь. Но слова были легковесные, игривые.

— Зависит от благовидности предлога.

Он приник к ее губам, здороваясь нежным поцелуем, в котором угадывались тоска и страсть. Потом он провел подушечкой большого пальца по ее губам и увидел, как померкла ее улыбка, когда он сказал:

— Как насчет убийства?

ГЛАВА 13

Она родилась под другим именем у женщины со смеющимися глазами, преисполненной теплой любви. Ее мать умерла одним туманным утром, сломленная и напуганная.

Иногда, особенно в ранние предрассветные часы, когда тьма только-только начинает уступать лучам солнца, Кэт представляла, будто ощущает на себе грубые солдатские руки и шершавая веревка впивается ей в шею, медленно выдавливая из нее жизнь. Она просыпалась от собственного крика, объятая темным ужасом и яростью. Но у нее была другая жизнь. Она знала, что не погибнет, как мать. И не будет всю жизнь жить в страхе.

Вот уже десять лет, как она звалась Кэт Болейн. Были времена, когда она знала нищету и отчаяние, но потом по прихоти славы и обожания все изменилось. И семь лет из этих десяти она любила одного мужчину, Себастьяна Сен-Сира.

Она повернула голову, и у нее потеплело на сердце при виде знакомых любимых черт и темной спутанной шевелюры на хрустящей белой подушке. Она любила его с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать, а ему двадцать один. В то время они оба были настолько молоды и наивны, что верили, будто любовь важнее всего на свете. В то время она еще не понимала, что в жизни приходится делать выбор и иногда за этот выбор нужно платить слишком высокую цену.

Жизнь ее многому научила. Она теперь знала, что любовь бывает не только бескорыстной, но и жадной. И что иногда величайшее благо, которое можно подарить своему возлюбленному, — отпустить его.

Она поняла, что он не спит, наблюдает за ней. Через несколько минут он покинет ее кровать и уйдет в солнечный день, обменявшись на прощание беззаботной лаской и несколькими легковесными словами, не прося и не давая никаких обещаний.

Она дотронулась до его голого плеча, и он тут же потянулся к ней, обхватил сильными руками и привлек к себе. Она отдалась ему со вздохом, закрыв глаза, позволив себе притвориться на одно яркое мгновение, что такие важные вещи, как честь и верность, долг и предательство, сейчас ничего не значат.

Ожерелье холодило ладонь Кэт. Необычное украшение: три серебряных миндалевидных овала, сцепленных между собой, на гладком диске из голубого камня.

Когда-то это ожерелье принадлежало матери Себастьяна. Кэт слышала рассказы о красивой графине с золотистыми волосами и смеющимися зелеными глазами, которая однажды летом пропала в море, недалеко от берегов Брайтона, когда Себастьян был ребенком. И вот теперь ожерелье вновь объявилось — на шее убитой женщины.

Перевернув подвеску, Кэт провела пальцем по старинной гравировке, переплетенным буквам «А. К.» и «Д. С.» Пока Девлин расхаживал по спальне, собирая одежду, пока натягивал бриджи и рубашку, он успел рассказать легенду, с которой вырос, о таинственной валлийке, которая когда-то владела ожерельем, но подарила его своему возлюбленному, красавцу принцу со злосчастной судьбой.

— Не понимаю, — сказала Кэт. — Если, как гласит легенда, ожерелье само выбирает своего следующего хозяина, тогда почему Аддина подарила его Джеймсу Стюарту?

Девлин присел на край кровати, держа в руке начищенный ботфорт.