Когда умирают боги - Кэндис Проктор (2009)

Здесь стоял тяжелый сырой запах старости. По обе стороны мостовой поднимались высокие неровные стены, отрезая последний тусклый свет умирающего дня. Большинство лавок тоже успели закрыться, некоторые были заколочены досками, вдоль старой булыжной мостовой, почти невидимой под толстым слоем грязи, пролегали пустынные узкие тротуары.

— Вот, держи, — сказал Себастьян, передавая поводья кучеру. — Поезжай дальше. Подождешь меня у театра.

Джайлз ошалело перелез через сиденье.

— Милорд?

— Ты слышал, что я сказал.

Уцепившись одной рукой за высокую железную спинку, Себастьян легко спрыгнул на булыжники, чем сразу заинтересовал нескольких редких прохожих. Не обращая на них внимания, он метнулся за угол к скобяной лавке. Рядом возвышалась гора металлического лома и старых деревянных обломков, которая полностью перегородила тротуар и даже часть мостовой. Себастьян с трудом взобрался на самую верхушку, искусно балансируя на скрипящих незакрепленных досках.

С улицы доносился шум легкого фаэтона вперемежку с тяжелым грохотом фургонных колес и ровным цоканьем копыт лошади под одиноким всадником. Бросив быстрый взгляд в конец улицы, Себастьян очень ясно разглядел свою двуколку, силуэт кучера в голубой ливрее на фоне старых кирпичных тюдоровских построек. Но для большинства людей двуколка представляла собой темное пятно, в сгущавшихся сумерках никто бы не смог разглядеть, сколько человек в ней едет.

Топот копыт звучал все громче. Себастьян переключил внимание на угол. Мимо прошла старуха, согнувшись в три погибели под тюком каких-то тряпок.

Себастьян присел, стараясь быть незаметным.

Когда всадник в коричневом пальто появился из-за угла, из-под прогнившей доски, на которой стоял Себастьян, выползла крыса, поводя носом и сверкая в темноте глазками-бусинками. Горящий факел на стене противоположного здания осветил мужчину в низко надвинутом на лоб цилиндре. Всадник, прищурившись, вглядывался в конец улицы, где ехала двуколка. Себастьян разглядел крупный нос и широкие бакенбарды на гладко выбритом лице, которое было ему совершенно незнакомо.

Крыса испуганно заверещала и бросилась наутек как раз в ту секунду, когда Себастьян прыгнул.

ГЛАВА 34

Вздрогнув от крысиного визга, всадник резко обернулся. Глаза его расширились от ужаса, правая рука инстинктивно дернулась вверх, чтобы прикрыть лицо от нападавшего.

Силы удара хватило, чтобы выбить всадника из седла. Однако то, что он успел защититься, нарушило планы Себастьяна: вместо того чтобы свалить незнакомца и самому упасть сверху, Себастьян был отброшен назад. Падая, он ощутил, как по его ребрам прошелся край сломанной доски.

Серая лошадь заржала от испуга и встала на дыбы, размахивая копытами. Себастьян кое-как поднялся, увернувшись от копыт. Незнакомец в коричневом пальто тоже успел прийти в себя и, скользя по грязи, метнулся за угол.

Себастьян помчался за ним по улице, на которой находились лавки ремесленников и мелких торговцев, запиравших свои заведения на ночь. Он обогнул подмастерье портного, который обернулся, так и не закрыв зеленые ставни, и лишь разинул рот от удивления, когда Себастьян пробежал мимо.

Впереди зиял проход в переулок. Незнакомец в коричневом пальто забежал туда, Себастьян следовал по пятам. Они оказались в старых конюшнях с высокими покосившимися стенами, подпертыми гнилыми балками, которые торчали во все стороны, создавая опасные преграды для тех, кто о них не знал. Бывшие дворы для прогулок теперь заполнились незаконно построенными лачугами и мрачными сараями. Оборванные ребятишки, игравшие с обручем, радостно заорали, когда мимо них промчались двое взрослых. Один мальчонка лет пяти-шести, с измазанным грязью личиком, побежал было за ними, что-то выкрикивая и смеясь, но вскоре выдохся и отстал.