Грязные игры - Сандра Браун (2009)

Он ничем не отличался от банка спермы, за исключением небольших преимуществ — твердого члена, пальцев и языка. Он трахнул ее несколько раз. И что? Ничего. Она принадлежала Фостеру Спикмену — как и ребенок, который у нее родится. Миссия выполнена. Пора откупоривать бутылки.

Прощайте, мистер Буркетт. Было приятно с вами познакомиться. Приятно трахнуть вас. Приятно кинуть вас.

И если он еще в этом сомневался, достаточно было послушать сентиментальный монолог ее мужа.

— Вы бы видели ее в то утро, когда все три теста оказались положительными. — Он прижал кулак к губам, сдерживая эмоции. — Ее лицо… Она никогда не была так прекрасна, когда улыбнулась мне и сказала: «У нас будет ребенок». У нас. Эти два слова чрезвычайно важны для человека в моем положении.

— Не сомневаюсь.

Похоже, Спикмен не замечал притворства Гриффа. Он был слишком занят своей радостью.

— Еще до теста я знал, что она беременна. Ее грудь стала полнее. И такой чувствительной, что она не разрешала мне прикасаться к ней. — Он засмеялся. — Вероятно, она смутилась бы, если бы узнала, что я рассказываю вам об этом. Простите мою болтовню. Ничего не могу с собой поделать. Мое сердце переполнено. И мне кажется, что я все еще немного пьян.

Произнеся это, он предложил Гриффу еще порцию. Тот отрицательно покачал головой. При упоминании о груди Лауры он допил остатки виски. В ушах у него звенело, сердце учащенно билось. Он вспотел, и его слегка подташнивало.

— У вас есть какие-нибудь предчувствия по поводу него? — спросил Фостер.

— Кого?

— Ребенка. Вы не думали о том, мальчик это будет или девочка, в день зачатия?

В день зачатия он чувствовал только Лауру. Ее кожу. Ее жар. Ее страсть. От виски у него жгло горло, но он заставил себя ответить:

— Нет, я никогда не думал об этом.

— А я думаю постоянно, — с улыбкой признался Спикмен. — Пол нашего ребенка — а на самом деле и все его черты — были определены в момент оплодотворения яйцеклетки. Разве это не удивительно?

— Удивительно.

Удивительно, сколько раз я входил в нее.

- Мне не терпится узнать, мальчик это или девочка, но все выяснится только на пятом месяце.

Удивительно, как сладко мы кончали вместе.

- Через пять месяцев, — усмехнулся Спикмен, — вы, наверное, будете лежать на пляже где-нибудь на Карибских островах с холодным коктейлем в одной руке и горячей девчонкой в другой.

— Неплохая перспектива, — выдавил из себя Грифф.

— Думаю, в конце концов вы узнаете о ребенке. Мальчик это будет или девочка. И как мы его назвали. Вероятно, из газет.

— Если на тот карибский остров доставляют газеты.

Спикмен ухмыльнулся.

— Вы уверены, что больше не хотите выпить?

— Нет, спасибо.

Спикмен взял стакан Гриффа и отвез его к бару. Как и в прошлый раз, он исполнил свой обычный ритуал — поставил стаканы в мойку, вытер чистую, без единого пятнышка стойку и сложил полотенце, выровняв его края. Продев полотенце в кольцо, Спикмен еще раз поправил его. Добившись желаемого результата, он вымыл руки дезинфицирующим раствором.

— А теперь перейдем к делу, — он трижды хлопнул ладонями по подлокотникам кресла, затем проделал странные манипуляции, качнув его три раза вперед-назад, и подъехал к столу. На столе стояла коробка, похожая на коробку для канцелярских принадлежностей. — Это ваши деньги, — сказал Спикмен, указывая на нее.

Грифф не двинулся с места.

— Вперед, они ваши, — Спикмен неправильно понял его нерешительность. — Загляните в коробку.

Грифф подошел к столу и безразлично снял крышку с коробки. Внутри лежали пачки стодолларовых купюр, аккуратно скрепленных бумажными полосками.

— Мило, правда?

Грифф прикусил щеку изнутри и промолчал. Он боялся, что если откроет рот, то скажет Спикмену, какого он мнения о мужчине, который платит другому мужчине, чтобы тот занимался сексом с его женой — какими бы высокими ни были его мотивы.