Невинная грешница - Смит Барбара Доусон (2003)

— Должна сказать вам, что хозяин носился здесь, словно разъяренный бык. Если что-то происходит между вами, то, возможно, я все же скажу ему…

Она просто хотела сплетен, только и всего. Алисия изобразила беззаботную улыбку:

— Я сама ему сообщу… чуть позже.

Приподняв юбки, она быстро поднималась по лестнице. Дойдя до второго этажа, пошла по коридору со знакомыми золотистыми обоями, с пейзажами в золоченых рамках. Она должна отдать приказание, чтобы ее вещи упаковали и отправили в Пембертон-Хаус. И мамины тоже.

Но не сейчас. Еще рано.

Войдя в комнату матери, Алисия закрыла за собой дверь. На кровати вышитое покрывало было сбито вниз, и видны были пуховые подушки. Желтые шторы не пропускали темноту снаружи. На маленьком письменном столике горела лампа.

Алисия устремилась в глубь комнаты, звук ее шагов поглощал толстый зеленый ковер с желтыми узорами. Стараясь подавить чувство стыда от того, что вторгается в интимную жизнь матери, она стала по очереди открывать ящики стола. Стопка почтовой бумаги. Несколько запасных гусиных перьев. Набор пуговиц в мелкой коробочке. А в нижнем ящике — рисунок с изображением сердец и цветов и старательно выведенной надписью: «Моей дорогой маме, с любовью, Алисия».

Невольно улыбнувшись, Алисия взяла в руки листок. Мама накопила множество различных бумаг. Алисия перебирала их, однако не могла найти то, что искала.

Переместившись к прикроватной тумбочке, она принялась изучать его содержимое. Вышитый носовой платок, огрызок свечи, молитвенник. Ничего существенного. Алисия перенесла лампу в гардеробную и принялась перебирать в шкафу многочисленные туалеты, которые Дрейк купил для мамы.

У нее снова больно сжалось сердце при мысли о его предательстве. Как мог человек, способный на щедрость и доброту, позволить, чтобы им управляли ненависть и желание мести? И как она все еще может стремиться к нему?

Тем не менее, она стремилась. Где-то в глубине души Алисии теплилась любовь к нему, и этот огонек трудно было загасить. Она знала, что Дрейк мог быть безжалостным, и в то же время она готова была пойти на жертву. Она не верит, что он способен ответить ей любовью, что его чувственная страсть способна перерасти в настоящую любовь.

Проклятый игрок! Ей давно следовало понять, что такому негодяю, как он, нельзя верить.

Смахивая злые слезы, Алисия отодвигала платье за платьем, стараясь не проглядеть какого-нибудь укромного уголка или закоулка. Она заглядывала в ящики, проверяла, не лежит ли что-нибудь сверху на шкафах, засовывала пальцы во все щели.

Наконец, удрученная и измученная бесплодными поисками, она опустилась на стул и попыталась проанализировать, где мама могла прятать то, что считала самым дорогим.

И тогда взгляд Алисии упал на бочонок бутафорских золотых монет, которые мама использовала, когда играла в пиратов.

Не питая слишком больших надежд, Алисия бросилась к нему и погрузила руку в кучу раскрашенных оловянных кружочков. Послышался металлический звон, несколько монет высыпалось на пол. Почти на самом дне бочонка ее пальцы нащупали небольшой сверток.

Алисия извлекла его. Это были письма — с десяток или чуть больше, перевязанные не совсем чистой розовой атласной лентой. Бумага писем пожелтела. Алисия знала, что мама берегла эти письма, она натыкалась на них раньше — они были спрятаны под незакрепленной половицей в спальне, когда они жили в Пембертон-Хаусе. Алисия тогда не стала их читать. Она полагала, что в них содержится какая-нибудь сентиментальная чепуха, которая не имеет никакого значения ни для кого, кроме мамы.

До сегодняшнего вечера.

Закрыв глаза, Алисия прижала письма к груди. Да простит ее Господь! Она не хотела читать письма, которые мама сохраняла все эти годы. Письма, которые так хотел найти лорд Хейлсток.

И если ее подозрения оправдаются, она даст в руки Дрейку инструмент для еще более сокрушительной мести…